ЧЕРДЫНСКИЙ КРАЙ: прошлое и настоящее.
Материалы научных конференций
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРАВОСЛАВНАЯ ВЕРА И ТРАДИЦИИ БЛАГОЧЕСТИЯ
Г.Н.Чагин
ВВЕДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА В ПЕРМИ ВЕЛИКОЙ В XV - XVI ВВ.
В XV-XVI вв. на Руси шли процессы слияния отдельных земель в единый государственный механизм и перерастания средневековой культуры в культуру нового времени. Они усугубили кризис системы ценностей архаического общества, несовместимый с идеалами новой эпохи, и изменили соотношение разных религиозных традиций. В связи с этим в исторической науке актуальным является вопрос введения христианской веры в Перми Великой, которая в XV-XVI вв. являлась для московских князей стратегически важной территорией Урала в расширении восточных рубежей Русского государства. С принятием христианства в Перми Великой, как известно, начинается процесс включения уральских земель в Русское государство.
По созданию истории ранней христианизации Перми Великой очень много сделала местная церковь: о принятии коми-пермяками в Чердыни в 1455 и 1462 гг. христианской веры и основании монастыря рассказано в летописях, а сцена крещения изображена на иконах, распространявшихся в городских приходах. В собрание икон храмов обязательно включались иконы пермских епископов: основателя Пермской епархии Стефана и его последователей Герасима, Питирима и Ионы, усилиями которых вводилось христианство в Перми Великой. Эти факты за последующие 540 лет приобрели черты солидной многовековой традиции. К сожалению, о постепенности и длительности процесса христианизации Перми Великой церковная история умалчивает.
Хотя ряд вопросов поднимался в трудах исторического и богословского характера, но специального исследования по данной теме так и не появилось. Она трудна для изучения, прежде всего, отсутствием полноты источников. Между тем среди них мы находим примеры, которые расширяют наш взгляд на усиление позиций христианства, а также на соотношение его с оппозиционным языческим мировоззрением в обозначенный период.
Исключительность сведений о реалиях религиозной жизни населения Перми Великой обнаруживается в послании московского митрополита Симона 1501 г. духовенству "о соблюдении пастырских обязанностей и наставлении новопросвещенных в христианских добродетелях", мирянам "об оставлении языческих заблуждений и хранении уставов православной веры", "князю Матвею Михайловичу пермскому да и всем пермичем, болшим людям и меншим, мужем и женам, юношам и младенцам".
Если допустить, что поколения разделяют промежутки в 25 лет, то обращение митрополита Симона было направлено людям второго поколения христиан (от начала крещения в 1462 г.). Но применительно к Перми Великой рубежа XV-XVI вв., судя по характеристике религиозности населения митрополита Симона, в целом трудно сказать, что в большей степени определяло ее мировоззрение — язычество или христианство.
Языческие обряды, видимо, исполнялись еще повсеместно. Митрополит Симон особо выделяет брак и принятие пищи, которые "ино то чините не по закону християнскому, то есть развратно вере нашой православной". "Яко же слышу о вас, — пишет митрополит Симон, — что де у вас поимаются в племени по ветхому и по татарскому обычаю: кто у вас умрет, и вторы де его брат жену его поймает, и третьи де и брат его того ж де творит; а жены де и ваши ходят простовласы, непокровенными главами". Отношение к заключению браков митрополит Симон сопровождает наставлением: "А которым у вас женитися, и они бы женилися с благословением от священника, с обручением и с венчанием, по закону християнскому, ни в роду ни в племени; а жены бы ваши имели покровены главы". Как известно по этнографическим наблюдениям, замужняя женщина обязана была носить головной убор, полностью закрывающий волосы. Женщину с распущенными волосами считали вольного поведения, к тому же она оставалась незащищенной мужем.
Принятие пищи вызывало тревогу по той причине, что согласно христианским традициям оно рассматривалось как важный ритуальный цикл: "А во вся бы есте говения постилися, и мясных брашен и млека и яиц не ели, также и меж говениев, в среду и в пяток, мяса и млека и яиц не ясти".
Из языческих божеств, которых изображали в дереве, наибольшее беспокойство Русской Православной Церкви вызывал Войпель. Как показывают разыскания специалистов, Войпель отождествлялся с северным ветром, зимой и ночным временем. В тексте послания 1501 г. записано: "А кумиром бы есте не служили, ни треб их не принимали, ни Войпелю болвану не молитеся по древнему обычаю, и всех Богу ненавидимых тризнищ не творите идолом".
Послание московского митрополита Симона насквозь пронизано христианскими наставлениями. Прежде всего, он обратился к игуменам, священникам и дьяконам, так как слышал о них, "что де и о церковном исправлении и о своем спасении нерадите, и о своих детях духовных небрежете и душевные пользы не ищите: сами де ядите и пьете не в подобно время, до обеда, да тем де и новокрещеным людем ослабу даете; многие де и новокрещеные люди, ваши дети духовные, на вас смотрят, сблажняются да то ж творят, ядят де и пьют и в праздники до обеда, да и женятся де и незаконными браки в племени, и иные де и богомерзские дела творят по древнему обычаю".
Митрополиту Симону было известно, что епископ Филофей, управлявший Пермской епархией в 1471-1501 гг., "не единова посылал к вам (игуменам, попам и дьяконам Перми Великой. — Г.Ч.) свои грамоты о том же, поучая вас, чтобы есте от раноядия и от питья воздержались, а детей бы своих духовных новокрещеных христиан учили всяко закону Божию, вере христианской: и вы де и о всех сих небрегосте и от епископа своего божественных писаний поучения не внимаете". Эта ситуация приводила митрополита Симона в полное удивление, по этому поводу он высказался таким образом: "Я же сие слышах и зело стужих си душею о вашем неразумии, и дивлюсь, отколе помрачение прияете и тмою покровени бысте, еже не искати духовных полезных наказаний?".
Послание митрополита Симона, направленное на сохранение и укрепление христианской веры на подвластной Русской Православной Церкви Перми Великой, включало наставление духовенству и мирянам.
Духовенству наказывалось: "... от своего епископа херотонию прияете, церковнаго ради исправления и вашего ради священства чистоты и за мирское спасение; и сих смотряюще, обрящете путь правый, ведущий в живот вечный, и стадо паствы вашея предпущающе. И вы бы всегда предстояние имели к Богу прилежное, с благословением, постом и молитвами, поючи молебны по вся дни о здравие и о спасении благороднаго и христолюбиваго Великого князя Ивана Васильевича всея Руси и о благоверных великих княгинях, и о чядех их благородных князех наших, и о пособлении, и о укреплении христолюбивого Великого князя, и о благопребывании, и о устроении земском, и о тишине, и о здравие, и о спасении всего православного християнства".
Миряне призывались "... к церквам Божьим, к вечерне и к заутрени и к обедне приходите с молитвою, и милостыню по силе давайте, а святого пения слушайте со страхом, а священников, игуменов и попов и дьяконов чтите и слушайте о всем и повинуйтеся им о всех духовных делах".
Митрополит Симон "по своему святительскому долгу" стремился прекратить участие людей в языческих обрядах, ликвидировать их как явление общественной жизни и создать условия для интеграции населения Перми Великой в христианскую веру и культуру. Приспосабливаться населению к изменяющейся ситуации приходилось трудно, но, тем не менее, язычество теряло позиции по мере утверждения новых ценностей, находивших отклик в христианском учении. Суть последнего, а не только его внешнюю форму, народным массам еще предстояло усвоить.
С самого начала крещения коми-пермяков Чердынь превращалась в средоточие христианских культов. Первым и главным из них явился основанный в 1462-1463 гг. Иоанно-Богословский мужской монастырь. Для вчерашних язычников он символизировал новую веру, переход к которой был неизбежен. Монастырское сооружение давало себя знать и позже, когда христианство становилось общим достоянием не только чердынского горожанина, но и крестьянина. Впоследствии круг христианских храмов был расширен. В чердынском кремле воздвигли сначала Благовещенский храм, затем Рождества Христова, а на посаде — Воскресенский, Троицкий, Рождественский, Богоявленский, Успенский, Никольский, Прокопьевский, Пятницкий храмы.
Когда Чердынь описывали в 1624 г., то в ней находилось 16 деревянных храмов — 12 приходских и 4 монастырских с 20 престолами. Наличие их следует рассматривать как прямое выражение величия Чердыни в христианском мире Урала и в то же время, по-видимому, как завершение христианизации населения Перми Великой, без сомнения, прежде всего, его посадской части. Группировка храмов на небольшой территории города знаменовала более тесное единство внутреннего и внешнего христианского пространства, символизирующего утверждение вместе с новой верой и государственной власти.
Внимательный анализ источников выявляет примеры утверждения христианства с помощью языческих традиций и средств. Первые храмы появлялись на месте капищ (например, по р.Каме в погосте Пянтег и д.Керчево) и христианская обрядовая жизнь, безусловно, подстраивалась под языческие традиции. Затем постепенно, по мере втягивания в орбиту христианизации сельского населения и осознания своей приверженности к новой вере воздействие христианства на коми-пермяков и русских Перми Великой сказывалось, прежде всего, в сплочении нравственных сил. Поэтому в письменных источниках появляются примеры, что христианские символы стали реальной ценностью для городского и сельского населения: "люди целуют крест", "целуют святую Богородицу" и др. В обществе появлялись проповедники христианских идей — прямые продолжатели традиций языческих волхвов.
Наиболее рано произошло признание небесным покровителем Чердыни святого Прокопия Устюжского чудотворца, умершего приблизительно в 1303 г. Расширение канонических образов на чердынском посаде отмечено и в отношении других святых — Николая чудотворца Великорецкого, Варлаама чудотворца Хутынского, пророка Ильи, покровителей коневодства Флора и Лавра, апостолов Петра и Павла. Церковь и народные верования придавали им высшую санкцию. Как результат этого — возник целый ряд значительных явлений духовной культуры.
Нет сомнения, что людей заставляло следовать принятому христианству не столько религиозное рвение, сколько желание жить по обрядам и обычаям, способствующих удовлетворению хозяйственных нужд, плодородию, пользе скоту и растительному миру. Годовой обрядовый круг выстраивался в определенную систему — календарь. Постепенно календарными вехами становились не языческие символы, а дни почитания христианских святых и событий Священной истории. О продолжительности перехода на христианский обрядовый круг населения Перми Великой, к сожалению, судить не приходиться опять же из-за отсутствия источников. Но введение календарных дат как важных событий для жизни населения все же судить можно.
В соответствии с уставной грамотой (первая редакция 1505 г. от великого московского князя Василия III, вторая— 1553 г. от великого князя и царя Ивана IV) население Перми Великой обязано было содержать наместника Москвы, поставляя "корм", то есть продукты своего производства, три раза в год: "...на Рождество Христово... на Велик день (Пасху. — Г.Ч.)... на Петров день...". "Оспожино заговенье"' являлось датой, к которой наместник обязывался докладывать царю о мерах наказания за нарушение торговли, вплоть до того, чтобы виновных "пермитинов и усольцов... доставлять к царю и великому князю".
Упорядочивала уставная грамота и обрядовую жизнь населения. Как известно из грамоты второй редакции 1553 г., на эту тему Ивана IV подтолкнула челобитная "пермичей" — жителей Перми Великой, в которой они просили отменить запреты на кануны (братчины), установленные местной церковью. Церковь, очевидно, пошла на запрет в связи с тем, что в обрядах присутствовали языческие элементы. Иван IV разрешил посадским людям "кануны (совместные трапезы по окончании молебнов в связи со стихийными бедствиями и поминовением умерших. — Г.Ч.) обетные и родительские держати по старине"18, но при условии, чтобы о них был извещен наместник, которому вменялось в обязанности брать пошлину "с пива с сапца' по четыре денги, а меду с сапца по четыре ж денги". Кроме того, Иван IV жаловал "пермичей" "в году три недели питья варити и пити: неделя Великоденная (Пасхальная. — Г.Ч.), другая Дмитриевская, третья неделя к зиме Рождественская". Причем в этом случае не требовалось предварительного заявления наместнику. В круге христианских праздников указанные три недели имели большое значение для людей. Рождественскую и Великоденную (Пасхальную) недели посвящали важнейшим событиям из жизни Иисуса Христа — рождению и воскресшению, а Дмитриевскую — поминовению усопших.
Примеры, запечатленные в уставной грамоте, показывают, что в Перми Великой христианам, как недавно вошедшим в церковь, так и со стажем приходилось сопрягать обряды и вести хозяйственную и общественную основу жизни с крупными христианскими датами.
Для сплочения христианских сил в Перми Великой много значили события 1547 г. Тогда за христианскую Пермь Великую погибло 85 защитников и среди них инок Иов. Наличие в отряде инока вполне естественно понадобилось для того, чтобы идеологически обосновать господствующее положение церкви среди населения. Впоследствии защитники стали святыми, и этот факт говорит о том, что уровень христианизации великопермской земли породил потребность в заступниках перед Богом из своей среды. Несомненно, этот достоверно датированный и правдивый исторический пример стоит в ряду важнейших событий, связанных с приобщением посадского и крестьянского населения к христианству.
Приведенные примеры позволяют прийти к заключению, что процесс введения христианства в Перми Великой продолжался до начала XVII в. и он находился под наблюдением пермских епископов, высших иерархов Русской Православной Церкви, великих московских князей и самого царя Ивана IV Грозного. Рубеж XVI-XVII вв. отмечен самым мощным подъемом в создании церковных приходов. Установление сроков христианизации Перми Великой, соединение с ней борьбы с языческим мировоззрением позволяет увидеть некоторые черты преемственности явлений культуры, и это может послужить более обоснованному раскрытию проблем развития истории и культуры народов Урала.
