Книги >

А.Н. КАРНОЖИЦКИЙ.
Евгение-Максимилиановские минеральные копи и некоторые другие новые или мало исследованные месторождения минералов в области Среднего Урала

В НАЧАЛО КНИГИ

ГОРА ПУП (ПОПОВА)

Увал этот лежит в 2,5-3 верстах (по прямой линии) на СЗ от д. Палкиной.

Несмотря, однако, на незначительное расстояние, путешествие на эту гору, расположенную среди дикой и глухой местности, представляется весьма затруднительным и продолжительным (около 1,2 часа ходьбы). Версту или полторы нужно ехать в лодке, вверх по Исети, до устья речки Романовки («Романовская пристань»), затем свыше полуверсты следовать пешком по болоту, приблизительно параллельно течению этой речки и, наконец, версты две по глухим дебрям, поросшим лесом и густой травой.

Высота горы над уровнем Исети – около 40-50 сажен; длина в направлении наибольшей вытянутости около 200-250 сажен. Форму гора имеет отчасти неправильную, будучи сколько вытянута с ВСВ на ЗЮЗ. В западной части увала имеется круглое правильное возвышение, представляющее весьма характерную форму гемисферы и отделенное от прочей части увала неглубокой ложбиной; по форме этого возвышения и возникло характерное наименование самой возвышенности.

Чудесный вид на окружающую местность открывается с вершины увала и в особенности с пункта главной выработки; на ВЮВ виднеется г. Екатеринбург и высокие трубы Верх-Исетского завода, на Ю виднеется гора Романовка (правая) (прим. – по обе стороны речки Романовки имеются два увала одного имени «Романовка», которые я, соответственно положению их относительно речки, называю «правой» и «левой» Романовками), на ЮЮЗ – гора Столбовая и за неб гора Медвежка, на ЗЮЗ, на право от Столбовой, - поросшие высоким лесом своеобразные вершины горы Пшеничной.

 

1) Ивано-Редикорцевская или гранато-эпидотовая копь горы Пуп расположена на южном склоне западной части увала, неподалеку от вершины последнего.

Возвышенность сложена гранитами и гранито-гнейсами, поскольку только возможно судить по выходящим на дневную поверхность породам. В месте выработки имеется как бы гнездо доломита или сильно доломитизированного известняка (любопытно, что находимые в этом доломите кристаллы граната содержат весьма небольшое количество MgO ). Окружность этого гнезда доломита невелика и измеряется несколькими десятками сажен. Происхождение самого доломита выяснить не удалось; остается неизвестным, имеем ли мы здесь дело с местным выделением углекислых солей магния и кальция в массе коренной породы или это уцелевший остаток некогда мощных слоистых известковых образований. В задней стене выработки, в рыхлой массе доломита, нашел я ребристые известковые образования, крайне слабо напоминающие раковины некоторых брахиопод; впрочем, ребристость найденных скорлупок и самое их происхождение могут быть объясняемы гораздо проще, как результат агрегационного стяжения известковой и доломитовой массы.

Выработка заложена почти в середине доломитового гнезда, идет по скату приблизительно с С на Ю и кончается у нижнего отрезка периферии этого гнезда. Дно выработки представляет горизонтальную плоскость, задний (северный) бок – вертикальную; длина ямы с С на Ю достигает 5 сажень, ширина – двух и высота задней стены – 1,5 – 2 сажень (см. рис. табл. 1).

Окружающий гнейс окрашен в светло-серый цвет и представляет видимое преобладание полевого шпата (ортоклаза) над прочими составными частями породы. Этот поверхностный гнейс, как сказано, наблюдается уже почти непосредственно у южного конца шурфа.

Доломит является, с поверхности и вообще в верхних частях гнезда, плотной породой скрытно, а иногда и мелкокристаллического сложения; книзу же более или менее постепенно переходит в известковый песок, пересекаемый иногда пропластками глины, а также полевошпатового, кварцевого и роговообманкового песка («хрящ»); еще ниже наблюдается более или менее постепенный переход в плотную амфибол – полевошпатовую породу, обнаруживающую явственную отдельность, плоскость которой приближается к вертикальной, идет приблизительно в направлении с СЗ на ЮВ и делает до 53 градусов с меридианом; падение направлено на Ю и варьирует от 0 до 20 градусов. Названная порода при рассматривании препаратов ее под микроскопом, оказывается состоящей, главнейшее, из зеленовато-бурой роговой обманки и сильно выветрившегося ортоклаза, масса которого пронизана многочисленными палочками бесцветного (или слабо окрашенного) минерала, располагающимися то радиально, то параллельно; последний минерал возможно принимать за эпидот, происшедший на счет видоизмененного ортоклаза. Кроме того, порода содержит некоторое количество кварца, плагиоклаза и светло-бурого эпидота, сильно плеохроичного, являющегося в виде зерен крайне прихотливых очертаний и представляющего, вероятно, продукт видоизменения роговой обманки.

Ниже этой породы, по крайней мере в южной части выработки, лежат светло-серые гнейсы, вполне аналогичные поверхностным.

В северной части выработки, т.е. там, где доломитовые выделения имеют большую мощность, и описанная выше порода представляется более мощной. По крайней мере в северной части ямы нам не удалось добраться до светло-серого гнейса, несмотря на значительные количества пущенного нами в ход динамита.

Как бы то ни было, есть основания предполагать, что описанная разность роговообманкового гнейса и выше лежащий «хрящ» образовались в месте контакта доломитовых выделений со светло-серыми гнейсами или, что еще более вероятно, с той первоначальной породой увала, которая с поверхности увала метаморфизировалась в названный светло-серый гранито-гнейс. Любопытно, что направления отдельности у доломита, роговообманкового гнейса и светло-серого гнейса, по крайней мере в исследованный пунктах, приблизительно совпадают.

Гранат-гессонит и эпидот суть важнейшие минералы, доставляемые разработками горы «Пуп». Оба минерала образовались, по-видимому, в массе доломита и доломитизированного известняка и в местах контакта последних пород с гнейсом. Друзы, гнезда и жилки граната, а равно кристаллы и кристаллические скопления эпидота (в местах выделения последнего) распределены в известковой массе более или менее неправильно. Наиболее чистые, прозрачные и красивые кристаллы гессонита и эпидота приурочены, главнейше, к отдельным кускам плотной (обыкновенно доломитовой) породы, встречающимися спорадически среди доломитового песка (по преимуществу), рассыпавшегося кварца и других продуктов разрушения доломита и гнейса, повыше описанной амфибол-полевошпатовой породы. В последней и ниже ее макроскопические выделения названных минералов, по-видимому, не встречаются вовсе.

Перед глазами моими сейчас имеется кусок породы, представляющий порфировидное выделение составных частей поверхностного местного гнейса и встреченной среди указанных продуктов разрушения последнего. Преобладающую массу этого выделения составляет ортоклаз, то серого, то желтовато-белого цвета с макроскопическими включениями чистого альмандиновидного граната; менее значительную часть породы представляет кварц весьма характерного (для данной выработки) серо-аметистового цвета; слюда является в виде довольно незначительной подмеси и, по-видимому, принадлежит к порядку биотитовых слюд.

Нередко ортоклаз таких выделений принимает чистый белый цвет, достигая при этом большей или меньшей прозрачности; иногда содержит и макроскопические включения эпидота.

Кварц описываемых выделений является весьма замечательным, не только благодаря своему странному серовато-фиолетовому цвету, приближающему его к аметисту, но и благодаря высокой нередко степени прозрачности; сверх того, он обладает способностью раскалываться на части по плоскостям, напоминающим плоскости спайности, что, конечно, легко объясняется влиянием динамометаморфических процессов; нередко является и в кристаллах, ограниченных плоскостями призмы и ромбоэдров и тогда весьма напоминает собою аметист. Наконец, в кварце этом нередко встречаются включения граната и эпидота.

Включения граната особенно часто распределяются на границе между ортоклазом и кварцем.

Ясно, что образовавшие здесь гранат растворы углекислых соединений и угольной кислоты, приникая в поры породы, а именно в промежутки между кварцем и ортоклазом, действовали на эти последние минералы и выделили здесь кристаллы альмандиновидного граната, явившиеся таким образом продуктом метаморфического процесса. Однако, кристаллы гессонита, как сказано, образовались почти преимущественно в массе залегающего над гнейсом доломита.

Доломит часто образует кристаллы, довольно прозрачные и содержащие включения довольно крупных иногда кристаллов эпидота и граната.

Любопытно, что в изученных мною пунктах преобладающим спутником граната является доломит, а преобладающим спутником сплошного эпидота – кварц, поскольку только возможно строить подобное заключение на основании имеющего у меня материала.

Наконец, клинохлор нередко, в больших или меньших количествах, сопровождает эпидот, - особенно в сплошных его скоплениях.

И так в верхних горизонтах выработки, в области плотной доломитовой породы, проникнутой местами гранатовым веществом, добываются почти исключительно более мелкие образцы гессонита, приуроченные, главнейшее, к плоскостям отдельности доломита; в низших же горизонтах выработки, там, где имеются продукты видоизменения гнейса и доломита, находим иногда лучшие и крупнейшие образцы гессонита, альмандиновидного граната, эпидота, аметистовидного кварца, клинохлора и доломита; тут же встречены и обычного типа псевдоморфозы бурого железняка по серному колчедану (кубы с характерной штриховатостью).

Нахождение псевдоморфоз по серному колчедану весьма любопытно, потому что как бы указывает на близость золотоносных сульфидов, а вместе и жильного золотосодержащего кварца, которые должны были послужить к образованию золотого наноса речки Романовки и ее притоков, где с давних времен промывалось аллювиальное золото; эти некогда весьма богатые (судя по слухам) россыпи ныне, впрочем, временно оставлены.

Обратимся теперь к минералам данной разработки.

Нужно думать, что химические процессы, сопровождавшие образование здесь граната, были непостоянны в смысле интенсивности своего действия; по крайней мере, гранат здесь окрашен в цвета самых разнообразных оттенков, и оттенки эти довольно характерны для целого ряда штуфов граната, отвечающих данному оттенку. От кристаллов, слабо окрашенных в светлый желтовато-серый цвет, т.н. «песочный», через различные оттенки коричневого или, вернее, кофейного цвета, переходим к темно-красным альмандиноподобным кристаллам граната; последние, впрочем, довольно редки; красный цвет их, притом, всегда имеет желтоватый оттенок. Иногда все эти цвета модифицируются примесью грязно-серого, зеленовато-бурого или грязно-кирпичного оттенка. Преобладает, впрочем, кофейный цвет средней интенсивности.

Химический анализ этого граната, обязательно выполненный профессором Горного Института В.Ф. Алексеевым, которому приношу здесь мою сердечную признательность, дал достаточно точные цифры, позволяющие заключить, что в данном случае имеем дело с известково-глиноземистым гранатом, содержащим весьма небольшое количество магнезии, а также окись железа. Отсюда следует, что наименование «гессонит», присвоенное гранату с горы Пуп, выбрано довольно удачно. Состав описываемого граната выражается следующими цифрами:

SiO 2 – 39,10%

TiO 2 – 0,50%

Al 2 O 3 – 17,75%

Fe 2 O 3 – 6,50%

CaO – 35,77%

MnO – следы

MgO – 0,19%

Всего – 99,81%

Закиси железа здесь не найдено; если она и имеется, то количество ее должно быть ничтожно мало (менее 1%). Любопытно еще нахождение TiO 2, столь характерной для некоторых известково-железных гранатов. Приводимый состав гессонита, очевидно, наиболее приближается к составу гессонита с о-ва Эльбы.

Рассмотрение большого числа штуфов приводит к заключению, что все гессониты данного месторождения возможно разделить на две категории: гессониты нормальной окраски и гессониты аномальной окраски, при чем к первым относятся достаточно чистые и прозрачные кристаллы, характеризующиеся определенным оттенком.

Гессониты нормальной окраски легко распадаются на следующие пять групп, в соответствии с тем или другим оттенком. Разумеется, все эти группы, в большей или меньшей степени, связаны взаимными переходами.

А. Темный гессонит кофейного цвета.

В. Медево-красный гессонит, немного светлее предыдущего.

С. Нормальный, или медово-желтый гессонит. Эта разность встречается чаще прочих и окраска ее довольно постоянна, почему ей и присвоено наименование «нормального гессонита», нормального, конечно, лишь с точки зрения данного месторождения.

D . Светлый гессонит желтого цвета с легким буроватым или розово-бурым оттенком. Эту разность также следует признать одною из самых типичных. Любопытно, что наилучшие для данного месторождения кристаллы эпидота встречаются именно на штуфах, несущих светлый гессонит.

Бледно-желтый гессонит, приближающийся к бесцветному гроссуляру. Кристаллы «песочного» цвета, так же как и предыдущие, попадающиеся иногда совместно с чистым эпидотом.

Гессониты аномальной окраски образуют кристаллы, окрашенные то в грязно-бурый, то в серо-желтый, то в зеленовато-бурый, то в кирпично-бурый или грязно-кирпичный цвет. Эти кристаллы менее прозрачны и вообще хуже образованы, чем гессониты нормальной окраски, плоскости их менее блестящи, комбинации – бедные.

Наконец, следует еще отличать слоистые кристаллы гессонита, при чем в одних случаях ядро кристалла образовано веществом более светлых разностей нормально-окрашенного гессонита, каковы D и Е, а периферическая оболочка – веществом, отвечающим темным разностям, каковы А и В; в других же случаях наблюдается обратное распределение окраски.

Было бы крайне любопытно произвести ряд последовательных анализов над различными типами гессонита различной нормальной окраски, а равно над различными слоями одних и тех же слоистых образцов. Этими анализами возможно было бы, по крайней мере отчасти, решить вопрос имеем ли мы для всех пяти типов гессонита нормальной окраски дело с определенными соединениями изоморфно-замещающих друг друга элементов или действительно с неопределенными.

Все кристаллы гессонита нормальной окраски отличаются значительной, хотя и не всегда совершенной прозрачностью, весьма блестящи и превосходно образованы, являются в виде прожилок, друз и щеточек.

Размеры кристаллов гессонита – самые разнообразные, иногда свыше сантиметра, иногда менее миллиметра в поперечнике.

Крайне любопытны следующие соотношения.

В южной части выработки, т.е. там, где роговообманковый гнейс и светло-серый гранитогнейс прикрыты относительно незначительной толщей доломита, наблюдаются вообще довольно мелкие кристаллы гессонита, отличающиеся своей прозрачностью; чем далее к северной части выработки подвигался шурф, т.е. чем большую мощность представляют пласты доломита, тем большие размеры принимали вырабатываемые кристаллы гессонита, теряя при этом в совей прозрачности. В северной части выработки, на глубине не менее двух метров от поверхности, мы находили уже весьма крупные кристаллы гессонита, иногда свыше сантиметра в поперечнике. Чтобы проверить подобное соотношение между размерами и прозрачностью кристаллов гессонита, с одной стороны, и относительной мощностью прикрывающих их пластов доломита, с другой, мы взорвали динамитом некоторую часть западной стены выработки и, очистив разрез, нашли в известковых песках «хряща» на глубине свыше 3,5 метров от дневной поверхности (см. рис. табл. 1) кристаллы гессонита весьма значительных размеров свыше полутора сантиметров в поперечнике, при чем, судя по виденными нами осколкам, некоторые кристаллы достигали полутора дюймов (4 см). Все эти кристаллы, которые обозначаю характерным для них термином «крупных», относительно мало прозрачные, окрашены были в медово-желтый цвет, отвечающий приблизительно нормальной разности С, и ограничены были сильно блестящими плоскостями гранатоэдра. Подобные крупные кристаллы гессонита представляют, как известно, большую минералогическую редкость.

Добавим к сказанному, что мелкие кристаллы гессонита, находимые в средней и южной частях выработки, иногда вполне годятся для вставок.

Выше мы упомянули, что кристаллы граната с горы Пуп часто обнаруживают зонарное строение. Иногда возможно снять ногтем поверхностный слой кристалла, особенно если последний достаточно велик и предварительно смочен водой; обнаженное таким образом ядро кристалла оказывается при этом ограниченным такими же ровными и блестящими плоскостями, как и снятая наружная оболочка. Явление это, наблюдавшееся на кристаллах других месторождений и других минералов, в прежнее время ложно относилось к спайности. Сюда же, как мне кажется, относится и мнимая спайность турмалина по базису, принимаемая во многих учебниках и оттеняемая, между прочим, г. А. Ауэрбахом для турмалинов Восточной Сибири.

Большинство описываемых кристаллов граната и, преимущественно, гессониты нормальной окраски, представляют преобладающее развитие плоскостей гранатоэдра, ребра которого притуплены неширокими гранями {211} 202, которым, в свою очередь, подчинены весьма слабо развитые плоскости сорокавосьмигранника {321} 30 3/2. Впрочем, на одном кристалле медовокрасного гессонита, имевшего в поперечнике не менее 12 мм, две грани {321} имели в ширину каждая около 2 мм, в то время как между ними лежащая грань {211} не достигала и 1,5 мм.

Иногда ребра трапецоэдра кажутся как бы притупленными симметрично граням {332}3/2 О и {210} 02. Изучая на гониометре рефлексы этих плоскостей, не трудно убедиться, что это – плоскости большей частью ложные, возникшие вследствие механического истирания ребер трапецоэдра.

Однако на некоторых кристаллах, преимущественно светлого и слоистого граната я наблюдал несомненные плоскости упоминаемых форм.

Наконец, на одном кристалле темного гессонита мне удалось констатировать присутствие слабо, но отчетливо развитой плоскости куба. Напоминаю здесь, что возникновение кубических плоскостей и тем более хорошо образованных представляет явление крайне редкое для граната, почему гессонит с горы Пуп и является особенно интересным. Что описываемая плоскость у нашего кристалла есть, действительно, натуральная, - в этом нет ни малейшего сомнения. Подобную же плоскость куба удалось мне наблюдать и на некоторых желтых и слоистых кристаллах того же граната.

Приводимая комбинация весьма редко наблюдается на кристаллах аномальной окраски, грани которых большей частью матовые и принадлежат почти одному гранатоэдру.

Плоскости кристаллов гессонита дают довольно хорошие рефлексы, но далеко не всегда допускающие особенно точную установку. Все исследованные мною оптически кристаллы описываемого граната обнаруживают оптическую аномалию.

Для исследования оптической аномалии из различных кристаллов было приготовлено большое число препаратов. Ниже описываю шесть наиболее типичных: их оптическое строение повторяется для прочих препаратов.

Почти все шлифы эти приготовлены параллельно плоскости ромбического додекаэдра.

Препарат № 1, вырезанный из кристалла светлого ( D ) гессонита средней чистоты и прозрачности, взять с поверхности кристалла, другими словами, из двух поверхностей тонкой пластинки препарата одна представляет естественную плоскость (110) 0 кристалла, другая – пришлифована. Так как у гессонита описываемого месторождения, судя по имеющимся препаратам, плоскостями слоистости являются плоскости ромбического додекаэдра и трапецоэдра (а может быть и плоскости прочих из имеющихся на наших кристаллах форм, вообще весьма слабо развитых), очевидно, почти вся масса препарата № 1 представляет некоторую часть периферической оболочки кристалла, как раз отвечающую данной плоскости гранатоэдра, при чем слои располагаются параллельно последней, и глаз не может в обыкновенном свете отличить слоистого строения, особенно для центральной части описываемого препарата.

В связи с последним обстоятельством находятся особенности оптического строения препарата № 1.

А именно в параллельно поляризованном свете при скрещенных николях почти вся масса препарата оказывается двупреломляющей, обнаруживая при этом весьма характерное решетчатое строение, отчасти напоминающее решетчатую структуру микроклина. Препарат как бы сложен из большого числа оптических полей небольших размеров, обыкновенно имеющих неправильную форму, но большей частью как бы вытянутых в полоски, приблизительно параллельные естественной плоскости ромбического додекаэдра, иногда изменяющие это направление. При вращении препарата одни полоски просветляются, другие – погасают при дальнейшем вращении, первые погасают, вторые просветляются.

В случае гипсовой пластинки для красного цвета I порядка, одна из полосок окрашивается в синий, другая – в желтый цвет; при вращении препарата цвета меняются.

Решетчатое строение препарата № 1 не ново. Оно описывалось и другими авторами, например, К. Клейном для некоторых гранатов. Останавливаюсь здесь на этом явлении более подробно, потому что подобную решетчатую структуру считаю весьма распространенной и типичной для преобладающего большинства оптически аномальных веществ, а именно в случае тех препаратов, которые вырезаны параллельно плоскости слоистости, нормально к одной из осей оптической эластичности и отвечают одной какой-либо плоскости.

Таким образом, решетчатую структуру наблюдал я на препаратах, вырезанных параллельно базису из кристаллов берилла с Ильменских гор, а именно в тех точках препарата, которые заняты слоями, отложившимися параллельно базису. На таких же точно препаратах турмалина из Сарапульской, из Бразилии, из Сан-Пьетро (Эльба) наблюдал я совершенно такую же решетчатую структуру.

Сверх того, я придаю существенное значение указанным выше двупреломляющим полоскам, своим характерным расположением обусловливающим решетчатое строение описываемого препарата. Я вижу в них подобие двойниковых пластинок, наблюдаемых в кристаллах лейцита и борацита, оптическая аномалия которых вызвана, несомненно, параморфизацией полиморфного вещества. Разница та, что у последних минералов двойниковые пластинки, располагающиеся параллельно плоскостям {110} 0, выражены весьма отчетливо, тогда как у граната с горы Пуп пластинки эти, также распределяющиеся по плоскостям ромбического додекаэдра, находятся как бы в зачаточном состоянии; и все-таки, не смотря на неправильные иногда очертания этих полосок у описываемого граната, нельзя не заметить, что в общем он имеет достаточно определенное направление, параллельное ребрам {110} 0.

Это обстоятельство, думается, как нельзя лучше говорит в пользу предложенной мною в 1888 году параморфизационной теории оптических аномалий, принимающей полиморфизм гранатового вещества. Ниже приводятся факты, еще более подтверждающие подобное представление.

Препарат № 2 вырезан из кристалла нормального гессонита (С) средней чистоты и прозрачности и вынут из средней части кристалла, при чем прошел две пары плоскостей 0 наклонных и одну пару перпендикулярных к плоскости препарата. Обе поверхности пластинки пришлифованы.

Уже в обыкновенном свете можно отличить две части препарата – центральную и периферическую. Первая окрашена в желтоватый цвет светлее чем периферическая, не обнаруживает слоистости, ибо здесь препарат шел параллельно плоскости слоистости; на границе с центральной неслоистой частью препарата, там, где начинается слоистая периферическая часть, и по всему полю последней наблюдаются спорадические, кольцеобразно расположенные, довольно крупные включения более густо окрашенного гранатового вещества, имеющие, большей частью, полигональные очертания.

Периферическая часть представляет явственную слоистость, параллельную имеющимся плоскостям ромбического додекаэдра и гранатоэдра, причем слоистость эта особенно отчетливо выражена для секторов, отвечающих плоскостями 0, перпендикулярным плоскости шлифа; слои гуще окрашенные чередуются со слоями слабее окрашенными. Окраска первых по интенсивности своей приблизительно отвечает окраске включений, наблюдаемых в центральной части, окраска вторых одинаково интенсивна с окраской центрального поля. Добавим сюда, что местами с достаточной отчетливостью наблюдаются демаркационные линии скученных неделимых, идущие к углам шлифа и описанные мной ранее для турмалина и других минералов в предшествующих работах.

В параллельно поляризованном свете при скрещенных николях центральная часть показывает приблизительно такое же решетчатое строение, какое наблюдали мы выше для препарата № 1; периферическая же часть обнаруживает влияние плоскостей слоистости, Пии чем каждый сектор погасает приблизительно параллельно соответствующей стороне шлифа. В случае гипсовой пластинки одни слои данного сектора, пересекаемые осью наименьшей оптической эластичности гипса ММ, окрашиваются в синий цвет, другие слои того же сектора – в желтый. Для первых, следовательно, ось наименьшей оптической эластичности приблизительно параллельна длине слоя, т.е. линии пересечения соответствующей сектору плоскости с плоскостью препарата, для вторых – перпендикулярна. Крайне любопытно, что первые слои в обыкновенном свете всегда окрашены в более слабый, вторые в более густой розово-медово-желтый цвет.

Ниже увидим, что это явление повторяется на всех решительно изученных мною препаратах гессонита данного месторождения, а также граната и других из числа Евгение-Максимилиановских месторождений, что все указывает на некоторое постоянство оптических свойств для гранатового вещества определенной интенсивности окраски, а это обстоятельство, как мне думается, весьма трудно связать с представлением профессора К. Клейна о вторичном происхождении двойного преломления у граната; описываемое явление скорее всего указывает на существование нескольких полиморфных разностей гранатового вещества, сохраняющих с большим или меньшим постоянством характерные оптические индивидуальности, даже в условиях образования сборного оптически аномального кристалла, несмотря на крайне сложное нарушающее влияние т.н. «параморфизационных натяжений».

Любопытно, что светло окрашенная центральная часть препарата и темноокрашенные полигональные включения гранатового вещества относятся к гипсовой пластинке приблизительно так же, как светлые и темные окрашенные слои периферической части.

Наблюдение это весьма важно. Мы имеем здесь дело, очевидно, двоякого рода индивидуализацию темного и светлого гранатового вещества. С одной стороны наблюдается индивидуализация через слоистость, когда слои темно- и светлоокрашенные обособляются, взаимно чередуясь, с другой стороны, индивидуализация через включения, когда темно-окрашенное вещество обособляется в массе светлоокрашенного, в виде характерных полигональных включений, появление которых проще всего объясняется физическим скучиванием. Мало того, эта индивидуализация различно окрашенного вещества сопровождается в обоих случаях равномерным сохранением характерных оптических свойств.

Исследуя турмалины различных месторождений, я пришел в предположению, «что вообще однородных кристаллов изоморфной смеси ( Mischkrystalle ), а равно изоморфных смесей неопределенного химического состава не существует, и что в последнем случае имеем как бы механическую смесь нескольких определенных соединений, комбинирующих в сборном кристалле и изолирующихся в различных точках препарата». Для описываемого кристалла гессонита мы действительно имеем как бы два различных гранатовых вещества, которые комбинируются без особенно заметных переходов в одном и том же сборном кристалле, при чем двумя различными путями изолируются в различных точках кристалла. Весьма вероятно, что в данном случае мы действительно имеем дело с двумя или, точнее, четырьмя (а может быть и более) определенными соединениями составных частей граната, причем Al 2 O 3 и Fe 2 O 3 находятся для каждого из них в простейших отношениях между собой.

Приведенный выше анализ профессора В.Ф. Алексеева показывает, что данный гранат представляет изоморфную смесь известково-глиноземного и известково-железного граната, при чем первый преобладает. Нет сомнения, что различная интенсивность окраски тесно связана с большим или меньшим содержанием Fe 2 O 3. Правда, наш гранат содержит еще TiO 2, которую Дамурь рассматривает как важнейшее из окрашивающих веществ граната. Однако вспомним, что TiO 2 характерна лишь для известково-железного граната, следовательно, TiO 2 сопровождает лишь Fe 2 O 3. А потому обуславливается ли окраска нашего граната изоморфной подмесью титановой кислоты, обуславливается ли она изоморфной подмесью окиси железа, мы все равно имеем полное основание утверждать, что окраска нашего граната обусловлена вообще «изоморфной подмесью» известково-железного граната, и что, следовательно, различная интенсивность окраски соседних слоев объясняется различным содержанием в них составных частей известково-железного граната.

Изотропные зоны и изотропные места на препарате наблюдаются относительно редко. Что касается исследования в сходящемся свете, то мне ни на этом, ни на прочих препаратах гессонита с горы Пуп не удалось наблюдать выходов оптических осей, быть может, благодаря недостаточно совершенной полировке препаратов, изготовление которых благодаря хрупкости материала весьма затруднительна.

Препарат № 3 вырезан из середины небольшого кристалла медово-красного гессонита (В) средней прозрачности и малой чистоты. В обыкновенном свете распадается на две части: центральную, неслоистую, слабее окрашенную, и периферическую, слоистую, густо окрашенную. В параллельно-поляризованном свете имеем приблизительно те же соотношения, что и для препарата № 2. Слоистость периферической части выражена более отчетливо. Местами слоистость достигает середины препарата. Слои, слабее окрашенные, если параллельны оси ММ' гипса, окрашиваются в синий цвет, преобладающие над ними гуще окрашенные слои – в желтый.

Препарат № 4 вырезан из середины довольно крупного кристаллического обломка не вполне чистого и прозрачного слоистого гессонита, периферическая часть которого образована веществом бледно-желтого гессонита (Е), а центральная – веществом темного гессонита (А).

В обыкновенном свете наблюдаем слоистость как периферической части, так и особенно центральной. Первая под микроскопом является почти бесцветной, вторая обнаруживает отчетливое чередование слоев - гуще и слабее окрашенных.

Рис. 1-й (табл. III ) приблизительно передает характер слоистости препарата; на рисунке периферическая, слабоокрашенная часть представляется обломанной, за исключением одного лишь места (внизу). Гуще окрашенные слои обозначены точками. Видимое на рисунке ребро препарата принадлежит плоскости (110), идущей под углом к плоскости препарата.

При одной николи, возможно наблюдать весьма слабый плеохроизм периферического, густо окрашенного слоя центральной части, выражающийся ничтожным изменением интенсивности розовато-желто-бурой окраски слоя. Подобное же явление наблюдается и для препарата № 2.

В параллельно-поляризованном свете наблюдаются два порядка оптической аномалии. Замечаем, во-первых, послойное чередование сильнее и слабее двупреломляющего вещества.

В случае гипсовой пластинки, если при том ребро препарата параллельно оси ММ' гипса, различные слои окрашиваются попеременно в желтый и синий цвета, реже в красный; при этом для центральной части препарата, отвечающей темному веществу гессонита, наблюдаем преобладание желтого цвета, так как здесь слои гуще окрашенные преобладают над слабее окрашенными, а для периферической части, отвечающей веществу светлого гессонита, где имеется почти исключительно бледно-желтая окраска, при слабо выраженной слоистости тут господствует яркий синий цвет. В соответствии с окраской и ось наибольшей оптической эластичности меняет свое положение в различных точках сектора, как это уже описано выше для препарата № 2. Что окраска различных слоев теснейшим образом связана с интерференционной окраской, получаемой при наложении гипсовой пластинки, это отчетливо видно уже из сравнения рис. 1 и 2 (табл. III ); на рис. 1 показано распределение окраски в обыкновенном свете, на рис. 2 – распределение поляризационной окраски в поляризованном свете ( NN – плоскости николей, MM ' – ось наименьшей оптической эластичности гипсовой пластинки; слои окрашенные в синий цвет обозначены точками, положение оси наименьшей оптической эластичности в плоскости препарата помечено чертой).

И так на препарате № 4 мы имеем возможность еще раз убедиться, что послойная, так сказать, генетическая индивидуализация вещества сопровождается решительно во всех точках кристалла физической его индивидуализацией; как бы ни казался ничтожен приводимый признак оптического различия между веществом густо и слабо окрашенным, он, однако, с замечательным постоянством повторяется на всех изученных кристаллах граната описываемого месторождения. О случайности явления здесь вряд ли может быть речь. Остается допустить: или различный полиморфизм вещества слабо и густо окрашенного и различный характер влияния на то и на другое «параморфизационных натяжений», возникших в момент параморфизации или правильное чередование стяжения и растяжения вещества в одном и том же направлении, но для различных слоев, вызванное правильными колебаниями химического состава, а, следовательно, и удаленного объема у чередующихся слоев вещества; например, возможно принимать, что для вещества слабее окрашенного в направлении, нормальном к соответствующему ребру препарата, происходило во время роста кристалла стяжение, а для вещества, гуще окрашенного, растяжение кристаллизующейся материи. Последнему объяснению отчасти противоречит нахождение в центральной части препарата № 2 полигональных включений гуще окрашенного гранатового вещества, обнаруживающего тот же характер индивидуализации, что и послойно отложившееся вещество той же окраски и отношение этих включений скорее говорит в пользу первого предположения.

Наконец, тому же объяснению противоречит и ряд явлений иного порядка, о которых уже отчасти заявлено было раньше.

Дело в том, что в центральной части описываемого препарата, кроме послойного чередования двупреломляющих слоев, наблюдается еще чередование двупреломляющих полосок в направлении, приблизительно перпендикулярном к направлению первого. Другими словами, полоски эти располагаются перпендикулярно к соответствующему ребру препарата. В случае гипсовой пластинки рядом лежащие полоски окрашиваются: одна – в синий, другая – в желтый цвет; часто они имеют правльные очертания, при чем крайне напоминают собою двойниковые пластинки лейцита, располагающиеся, как известно, параллельно плоскостям ромбического додекаэдра. Подобные полоски уже раньше наблюдались для некоторых гранатов проф. К. Клейном, который и указал на их сходство с двойниковыми пластинками, не придавая, однако, значения этому сходству. Аналогичные образования наблюдались мною на препаратах диоптаза и турмалина, наблюдаются также, хотя и довольно неясно, на других препаратах того же гессонита с горы Пуп.

В данном случае, пластинки располагаются, по-видимому, перпендикулярно плоскостям ромбического додекаэдра и погасают по этому же направлению; в других случаях они идут перпендикулярно плоскостям трапецоэдра. У одних ось большой оптической эластичности располагается перпендикулярно ребрам препарата, у других – параллельно.

Думается, что эти пластинки возможно признавать за двойниковые. Нет сомнения, что они, как таковые, обязаны своим происхождением давлению, сопряженному с так называемыми «натяжениями», имевшими место во время кристаллообразования. Вопрос только в том, были ли это «поверхностные» только (по терминологии Клокэ и Клейна) «натяжения» или «параморфизационные», другими словами, давление, вызвавшее образование двупреломляющих двойниковых пластинок, носило ли случайных характер и действовало в среде нормально изотропной, или было вызвано параморфизацией первоначально изотропного, но изменившего потом свое строение вещества и действовало в среде нормально двупреломляющей. Полагаю, что упоминаемые «натяжения» справедливее было бы принимать за «параморфизационные».

В самом деле, вопрос в том, возможно ли давлением вызвать образование двупреломляющих двойниковых пластинок в среде заведомом изотропной, заведомом не полиморфной, до сих пор остается не решенным окончательно. Известно, что искусственно, путем давления, можно воспроизвести двупреломляющие двойниковые пластинки у кристалла известкового шпата. Но здесь вещество получаемых двойниковых неделимых остается в такой же мере двупреломляющими, в какой двупреломляющим является исследуемый материал до начала опыта: меняется лишь относительное расположение различных частей кристалла, но оптические свойства остаются неизменными.

С точки зрения существующих наблюдений то же самое, по-видимому, должно иметь место и для всякого тела, в массе которого под влиянием давления образовались двупреломляющие двойниковые пластинки. И так вещество описываемого граната, по крайней мере в момент, непосредственно предшествовавший образованию двойниковых пластинок, уже было двупреломляющим.

Вот почему возможно думать, что натяжения, столь характерным образом повлиявшие на оптическую структуру нашего граната, были вызваны параморфизацией гранатового вещества.

Напомним здесь, что и на шлифах, взятых с поверхности кристалла и ориентированных параллельно плоскостям {110}, равно как в центральной части таким же образом ориентированных препаратов, но вытянутых из середины кристалла, также наблюдаются многочисленные quasi -двойниковые пластинки, располагающиеся как бы параллельно линиям пересечения плоскостей кристалла плоскостью препарата. Можно сказать даже, что такие оптические поля переполнены, почти исключительно сложены quasi -двойниковыми пластинками. Таким образом, двойниковые пластинки наблюдаются как в плоскости слоя (препарат № 1), так и в плоскостях, делающих с этой плоскостью некоторый угол, быть может, прямой.

Очевидно, строение кристаллов нашего гессонита весьма напоминает собою строение кристаллов лейцита, которые нередко сплошь переполнены двойниковыми пластинками, идущими в различных направлениях. Только у граната, повторяю, пластинки эти далеко не так резко выражены и носят как бы зачаточный характер, что, конечно, объясняется различными для обоих минералов отношениями кристаллографических свойств у обеих модификаций, изотропной и двупреломляющей, а также различной степенью участия «параморфизационных натяжений» в процессе параморфизации.

Quasi -двойниковые пластинки препарата № 4 представляют еще одну, в высшей степени любопытную особенность.

Выше мы упоминали, что рядом лежащие пластинки представляют иногда различную ориентировку оси большей оптической эластичности: если, например, для одной из них ось эта располагается перпендикулярно ребру препарата, то для другой идет параллельно тому же ребру. То же различие в ориентировке осей оптической эластичности наблюдали мы и для различных слоев гранатового вещества, но там оптическая индивидуализация вещества, как сказано, тесно связана с химической индивидуализацией, которая выражается, например, в однородной окраске одного слоя, отличающейся от однородной окраски другого. Подобной однородности в окраске вещества двупреломляющих пластинок не наблюдается, благодаря чему пластинки эти не видимы в обыкновенном свете, а могут быть констатированы лишь в поляризованном. Одна часть пластинки окрашена, например, в более густой розовато-желтый цвет, сообразно тому слою, в котором расположена, другая – в менее густой цвет, отвечающий слою, в котором лежит эта часть (сравн. рис. 1 и 2). Таким образом, оптическая индивидуализация двойниковых пластинок в данном случае, по-видимому, не связана с химической, хотя приводимым наблюдением, конечно, отнюдь не опровергается возможность найти у других кристаллов граната quasi -двойниковые пластинки, которых оптическая и химическая индивидуализация тесно связаны.

Такая неполная индивидуализация вещества quasi -двойниковых пластинок находится как бы в противоречии с полной химической и оптической индивидуализацией основного вещества периферических оболочек кристалла, хотя, во всяком случае, оба порядка индивидуализации, по крайней мере для изученных кристаллов, нужно считать довольно точно установленными.

Противоречие это легко объясняется: параморфизованное вещество находится в состоянии как бы кристаллической диссоциации. С одной стороны, в силу совершившейся параморфизации, вещество стремится принять строение, нормальное для новой полиморфной (двупреломляющей) модификации, с другой стороны, возникающие при этом «параморфизационные натяжения», вызывая при этом давление одних элементарных частей на другие, стремятся возвратить вещество к первоначальному состоянию, придать ему строение первоначальной (изотропной) модификации.

Нет сомнения, что возникновение двойниковых пластинок с их неполной индивидуализацией не было одновременно с наростанием совершенно индивидуализировавшихся оболочек кристалла, но имело место уже после образования этих оболочек. Вспомним, что кристалл, из которого вырезан препарат наш, представляет резко отличающиеся по окраске ядро и оболочку, и что двойниковые полоски удалось мне заметить лишь для ядра. Весьма возможно, что резкое химическое и физическое различие оболочки и ядра и обусловило особенно сильные параморфизационные натяжения, которые могли вызвать образование резко выраженных двойниковых пластинок в центральной части кристалла и, конечно, могли начать свое действие и после образования последней.

Дальнейшее формирование двойниковых пластинок возможно представить себе следующим образом.

Пусть будет два рядом отложившихся, совершенно индивидуализировавшихся слоя А и В; для слоя А ось большей оптической эластичности пусть идет параллельно, для слоя В перпендикулярно длине слоя. Представим себе, что на оба слоя распространяется параморфизационное давление в одном и том же направлении, скажем, в направлении длины слоя, и вызывает образование двойниковых пластинок, при чем в точке а слоя А ось большей эластичности получает то де направление, что и для основной массы слоя А, в точке а' – обратное, т.е. перпендикулярное к длине слоя.

Так как слой В имеет как бы обратное расположение осей оптической эластичности, по сравнению со слоем А, параморфизационное давление могло бы оказать на него обратное действие, чем на слой А; а именно то же положение оси большей оптической эластичности, что и для основной массы слоя В, сообщить веществе не в точке b (соответствующей точке а слоя А), но в точке b ', тогда как в точке b ось большей оптической эластичности расположится параллельно длине слоя, т.е. так же, как и в точке а. Таким образом, точки а и b будут лежать на одной и той же оптически индивидуализированной quasi -двойниковой полоске; точки а и b ' будут лежать на другой, и обе эти полоски расположатся перпендикулярно длине слоев.

Переходим теперь к препарату № 5. Последний вырезан из кристалла небольших размеров, отличающегося замечательной чистотой и прозрачностью и отвечающего желтой разности гессонита ( D ). Взять был чистый кристалл ради того, чтобы еще раз проверить влияние чистоты и прозрачности вещества на оптическую структуру оптически аномального кристалла.

При исследовании этого шлифа, оказалось, что оптическая аномалия выражена здесь весьма отчетливо и даже отчетливее, чем на описанных выше препаратах, вырезанных из кристаллов средней и даже малой чистоты и прозрачности. Обстоятельство это приводит меня к заключению, что выражение «нарушения» кристаллической структуры, присвоенное давно уже немецкими авторами оптическим аномалиям, а тем более выражение «нарушения структуры, вызванные неправильностями (?) кристаллообразования», суть выражения неправильные.

Между тем как направления погасания для различных секторов у описанных выше препаратов изменяют свое положение иногда в пределах от 0 до 14 градусов, секторы препарата № 5 погасают весьма правильно, почти строго параллельно соответствующим ребрам шлифа.

Не говоря уже о том, что оптическую аномалию, или «нарушения», наиболее отчетливо выраженные в данном случае, мы наблюдаем как раз на кристалле, наименее подвергавшемся неправильностям кристалоообразования, мне казалось бы весьма странным не видеть целого ряда замечательных правильностей в «нарушениях» структуры у описываемого граната. Указываемые правильности невольно приводят к мысли, что вряд ли возможно этим правильностям приписывать случайное, а двойному преломлению у граната – вторичное происхождение.

Что касается оптического строения, то препарат № 5 повторяет описанное уже для других препаратов, особенно для № 3. Та же химическая и оптическая индивидуализация слоев, что и для прочих препаратов.

Препарат № 6 вырезан параллельно плоскости октаэдра из середины небольшого, хорошо образованного кристалла нормального (С) гессонита, средней чистоты и прозрачности. Слои, отложившиеся параллельно шести плоскостям гранатоэдра и шести икоситетраэдра, идут нормлаьно к плоскости шлифа, благодаря чему на данном препарате отчетливее, чем на прочих, видна тонкая и нежная слоистость. Строение препарата удивительным образом напоминает строение препаратов турмалина из некоторых месторождений, особенно из Сарапульской. Нет ни малейшего сомнения в том, что оба минерала принадлежат совершенно к одному и тому же типу оптически аномальных веществ.

Центральная часть препарата окрашена несколько слабее, чем периферическая. На препарате можно видеть довольно резко выраженные демаркационные линии скученных неделимых и срастание последних, по типу третичного скучивания. В параллельно поляризованном свете секторы, отвечающие плоскостям {110} и {211}, погасают приблизительно параллельно и перпендикулярно длине слоя. Кажется, влияние плоскостей слоистости наблюдается здесь даже для плоскостей сорокавосьмигранника. Колебания интенсивности аномального двойного преломления часто весьма значительны, а равно положение осей оптической эластичности варьирует довольно сильно.

И на этом препарате наблюдаем полигональные включения темнее окрашенного, химически и физически индивидуализированного вещества. Наблюдаются также неявственно выраженные quasi -двойниковые полоски, по-видимому, перпендикулярные сторонам препарата. Наконец, вещество, окрашенное с различной интенсивностью, к гипсовой пластинке относится совершенно также, как и на описанных выше препаратах. Картина явлений получается при этом следующая.

В периферической части имеется как бы ряд толстых оболочек, светлее и темнее окрашенных. Но каждая из таких первичных оболочек, в свою очередь, состоит из ряда подчиненных, более тонких, вторичных оболочек, у которых интенсивность окраски, хотя и слабо, но варьирует, даже в пределах одной и той же первичной оболочки.

Общее правило – то, что для гуще окрашенных первичных оболочек в случае гипсовой пластинке преобладает, при указанном выше положении оси ММ', желтая окраска, для слабее окрашенных – синяя. Однако, в области одной и той же первичной оболочки, например, гуще окрашенной, наблюдаются местами и слои с синей или синеватой интерференционной окраской; и эти слои как раз соответствуют слабее окрашенным вторичным оболочкам одной и той же первичной. Равным образом гуще окрашенные вторичные слои бледно окрашенных первичных оболочек, получают желтоватую поляризационную окраску.

Явление это может указывать или на правильность в изменении удельных объемов частиц и на связанную с нею правильность в изменении интенсивности внутренних натяжений, или на существование в данном суммарном кристалле не двух только, но многих химически и оптически обособленных полиморфных модификаций гранатового вещества, например, четырех, пяти, шести и более. Последнее предположение не кажется мне особенно невероятным. Наши представления о полиморфизме основаны на простейших примерах, известных с давних пор. Клейн полагает, что множественность полиморфных модификаций убивает теорию Маляра. Он ссылается без всяких оснований на то, что полиморфных форм для данного вещества может быть очень немного и забывает при этом полиморфизм S и TiO 2. Отчего же не признать, что в оптически аномальных телах имеем как раз тот случай, когда многочисленные полиморфные модификации одного и того же вещества комбинируются в одном и том же кристалле, благодаря благоприятствующим к тому влияниям условий образования «оптически аномального» кристалла?

Заканчивая описание гессонита с горы Пуп, замечу здесь, что иногда в кристаллах этого граната наблюдаются включения эпидота и мельчайших кристалликов кварца (препарат № 2).

Сказанное здесь об оптической аномалии гессонита возможно резюмировать следующим образом.

Влияние плоскостей слоистости на оптическую структуру кристаллов имеет полную силу и особенно отчетливо наблюдается на препаратах, вырезанных по плоскости 0, из середины кристаллов.

Кристаллы представляют двоякого рода индивидуализацию химического состава (окраски): с одной стороны наблюдается последовательное чередование слоев слабее и гуще окрашенных (случай более частый), с другой наблюдаются еще полигональные включения гуще окрашенного вещества среди слабее окрашенного вещества центральной и периферической части кристаллов (случай более редкий); в обоих случаях химическая параморфизация сопровождается оптической. Отсюда возможно предполагать, что в кристаллах наших комбинируются два, четыре и более изоморфные разности гессонита, которые и обособляются различными путями. Вообще, как кажется, большая или меньшая густота окраски различных из упомянутых выше разновидностей местного гессонита обусловлена большим или меньшим преобладанием гуще окрашенных слоев над слабее окрашенными. С другой стороны, оптическая индивидуализация вещества, повторяющаяся с удивительным постоянством на всех изученных кристаллах, указывает или на удивительную, пока непонятную правильность в изменении удельных объемов изоморфного вещества и в колебаниях интенсивности поверхностных натяжений, или на параморфическое происхождение кристаллов, в связи с полиморфизмом гранатового вещества.

Кристаллы граната сплошь переполнены многочисленными двойниковыми пластинками, выраженными, большей частью, довольно неясно и распределяющимися как в плоскости слоя, так и в плоскостях, делающих с последней некоторый угол, быть может, прямой.

В плоскости слоя quasi -двойниковые пластинки видимо распределяются параллельно сторонам грани. Пластинки эти индивидуализируются в изученных случаях, по-видимому, лишь оптически. Существование таких пластинок указывает, что нормальные оптические свойства граната отвечают веществу, действительно, двупреломляющему, если только заведомо изотропное вещество не обладает способностью под влиянием давления распадаться на двупреломляющие двойниковые пластинки.

Наиболее чистые и прозрачные кристаллы гессонита обладают наиболее отчетливо выраженной оптической аномалией.

Эпидот той же разработки не столь часто является в хорошо образованных кристаллах; тем не менее попадаются довольно хорошие экземпляры, к сожалению, образованные большей частью в одной только зоне, на которых удалось измерить лишь несколько углов. Таким образом, показано было присутствие следующих форм:

{ 001 }OP, {100} P, {101}+P

Углы плоскостей были:

	Измерено	Вычислено
(001) : (100)=	64 гр. 34 м.	64 гр. 36 м.
(101) : (001)=	63 гр. 44 м. 30 с.	63 гр. 42 м.

Измеренные крупные кристаллы представляют собою обычные двойники эпидота по ортопинакоиду.

Между чистыми и прозрачными мелкими кристаллами эпидота, попадающегося, как сказано, на штуфах вместе со светлым гессонитом, нередко встречаются и простые кристаллы, дающие весьма отчетливые рефлексы. Вот результаты измерения одного такого кристалла (до 2 мм в поперечнике).

	Измерено	Вычислено
(101) : (001)=	63 гр. 44 м.	63 гр. 42 м.
(001) : (100)=	64 гр. 35 м. 30 с.	64 гр. 36 м.
(100) : (101)=	51 гр. 50 м.	51 гр. 42 м.

На одном весьма чистом и прозрачном кристаллике эпидота таких же размеров, как и описанный выше, обнаружено было присутствие нескольких пирамид весьма сложных размеров. Почти все плоскости этого кристаллика сильно исштрихованы и покрыты многочисленными вицинальными плоскостями, благодаря чему крайне затрудняется измерение кристалла и возможность точно определить индексы плоскостей для упомянутых пирамид. Однако, весьма вероятно, если судить по приблизительным измерениям, что здесь имеются пирамиды: С {977} 9/7 Р 9/7 и {477} Р 7/4. Имеются еще плоскости форм: {001} OP , {100} P , {101}+ P и (о) {011} Р. Кристалл является как бы пластинчатым, будучи сильно укорочен по нормали к плоскости {100} Р. Пластинчатые кристаллы подобного рода, несущие плоскости пирамид с довольно сложными параметрами являются, вообще, типичными для эпидота с горы Пуп. Отмечаем здесь это обстоятельство тем более, что кристаллы подобного же цвета и габитуса встречаются еще в другом из Евгение-Максимилиановских месторождений, а именно в копи серовато-желтого граната на горе Медвежке.

Кристаллы имеют весьма разнообразные размеры от 1 мм и менее в поперечнике; некоторые достигают весьма значительной величины – до трех и более сантиметров в длину и ширину.

Окраска эпидота – светлая зеленовато-бурая, но кристаллы в силу обыкновенно незначительной чистоты, кажутся темными зеленовато-бурыми. Цвета плеохроизма, зеленоватый и бурый, выражены довольно слабо.

Клинохлор в виде неясно образованных небольших таблитчатых кристаллов встречается вместе с эпидотом и при том довольно редко.

Копь эта заслуживает быть названной Ивано-Редикорцевской, в честь горного инженера И.И. Редикорцева, впервые посетившего ее.

В нескольких саженях от этой разработки, немного повыше, имеется другая, менее значительная, разработка граната и эпидота, вполне аналогичная описанной; только гранат здесь чаще встречается в красно-бурых кристаллах, которые при том отличаются своей более значительной величиной.

ДАЛЕЕ