Книги >
Юрий КУРОЧКИН
ПАМЯТНЫЕ ТРОПЫ
УРАЛЬСКИЙ ГЕРБОВНИК
Олень на «Волге»
По улицам молодого города мчатся машины. Серые, голубые, бирюзовые. Изящные «легковушки», грозно рычащие мощные грузовики. Вот проскочил юркий «Москвич», сверкая никелем, плавно пронеслась «Волга», горделиво неся на моторе фигурку оленя; вздымая пыль, прогрохотали слоноподобный ЯЗ с медведем на пробке радиатора и гигантский МАЗ с зубром на капоте двигателя...
Олень, медведь, зубр... как, почему они попали на наши автомашины, сделались их эмблемами?
На это ответит, пожалуй, даже не каждый из тех дотошных юных «специалистов», что еще издалека безошибочно узнают марку машины по ее очертаниям.
Разве только заядлые филателисты смогут оказаться на высоте положения и сказать:
— А я знаю почему! Олень — потому что машину делали в Горьком, медведь — потому что в Ярославле, а зубр — потому что в Минске.
— Ну и что же?— спросят их.— Причем тут медведь? Во всей Ярославской области если и найдется хоть один медведь, то и тот в зверинце.
Тогда филателист может сбегать домой за альбомом и с торжеством продемонстрировать свою коллекцию «земских» марок, которые выпускались для нужд земской почты уездными городами в царской России.
Он покажет, что на марке города Нижнего Новгорода (теперь г. Горький) был олень, на марке Ярославля - медведь. Он не затруднится доказать, что Шадринск на своих машинах мог бы на том же основании поставить куницу, Красноуфимск - сокола, Челябинск - верблюда, Ишим - карася, а Бирск - оляпку, водяного воробья...
И, все-таки, причем тут карась и какая-то земская марка, о которой, кроме филателистов, мало кто и знает?
А при том, - мог бы ответить филателист, - что на земских марках изображены старинные гербы русских городов. Понимаешь — геральдика!
Забытые слова
Геральдика... Слово — почти уже совсем забытое теперь. Не до него нам было в суровые годы гражданской войны, в многотрудные наши пятилетки, в дни Великой Отечественной войны. Тогда в нашем лексиконе чаще встречались другие слова - революция, всевобуч, электрификация, ударничество, колхоз, индустриализация, социализм.
Наука (а, точнее, вспомогательная историческая дисциплина) о гербах - вот что обозначает это забытое слово. Но, значит, не так уж не до него было нам даже и в эти нелегкие годы. Еще на самой заре советского государства на алых полотнищах флагов появился простой, но многозначительный герб с близкими сердцу каждого трудящегося символами: серпом и молотом. Каждый школьник хорошо знает его сейчас и может подробно рассказать, что на нем изображено и что обозначает. Неплохо знают его и те, кому совсем не по душе символы, заложенные в эмблеме первого в мире государства трудящихся.
Можно вспомнить и о попытке в 1920-е годы создать герб Москвы - с обелиском Свободы на нем.
Как подсказывают энциклопедии, геральдика изучает гербы государств, городов, знатных родов. Значит, кроме гербов государственных, есть еще гербы городов и даже родов?
Да, еще в XVIII веке все русские города получили свои гербы - утвержденные в установленном порядке символические изображения, говорящие об отличительных и чем-либо примечательных особенностях города. Одни из них отмечали ратные подвиги горожан, исторические заслуги, другие - богатства и особенности природы, занятия жителей. Так, на гербе Нижнего Новгорода оказался олень, довольно обычный в те годы насельник приволжских лесов, на гербе Ярославля — медведь.
Уральский гербовник
Получили свои гербы тогда и города Урала. Сейчас они могут служить интересным пособием к изучению истории городов.
Герб Екатеринбурга, например, отражал горнозаводский характер города — на нем изображены плавильная печь и рудокопная шахта, «означающие, что округа сего города изобильна разными рудами», как гласило описание герба в «Полном своде законов Российской Империи». В гербе Алапаевска — «железный молот, которым выделывается железо, означающий, что в сем городе находится железоделаемый завод». У Соликамска — «соляной колодезь», с опущенным в него ведром для вынутия соли и с означенными на оном соляными потоками». У Тюмени — река с плывущим по ней дощаником, «в знак того, что от сего города начинается плавание по рекам всей Сибири». У Ялуторовска — старинного мукомольного города — мельничное колесо. У Камышлова — сноп с серпом и цепом, «означающие хлебородие в округе оного города», а у Кунгура — рог изобилия с сыплющимися из него колосьями, «означающие плодоносие вокруг оного города». Прикамский городок Оханск имел в гербе рыболовные снасти (в том числе и «охан»). Золотой бык в зеленом поле герба города Каинска бывшей Тобольской губернии был там «в знак скотоводства на Барабинской степи». Город Оса Пермской губернии славился пчеловодством и поэтому получил в свой герб «стоящий на дереве улей с летающими около него пчелами». А в гербе Белебея — «в красном поле два, положенные со стрелами крестообразно, черные, оправленные золотом, колчана, употребляемые и поныне с похвалою оного города жителями». Не мешает вспомнить при этом, что в Отечественную войну 1812 года башкирских конников, вооруженных луками и стрелами, французы прозвали «северными купидонами».
На гербах многих городов изображались природные богатства их округи — звери, птицы и рыбы. Так мы можем узнать, что некогда окрестности Верхотурья были богаты соболями, Шадринска и Уфы — куницами, Верхне-Уральска и Тары (Тобольской губернии) — горностаями, а Сургута — чернобурыми лисицами. Ишим имел в своем гербе золотого карася в синем поле, ибо «в окружности оного города находится множество озер, которые изобилуют сею рыбою и отменною величиной оных». «В знак великого изобилия» редких или полезных птиц, в гербах некоторых городов поселились и птицы. У Мензелинска — кречет, у Красноуфимска — сокол, у Стерлитамака — гуси, а у Бирска — водяной воробей, оляпка.
Лось в гербе города Чердыни означал, что «жители округа оного города промысел имеют звериною ловлею, и что платят ясак лосиными кожами». Навьюченный верблюд в гербе Челябинска — «что в сей город оных довольно с товарами приводят».
Были гербы, отмечавшие какие-то достопримечательности города. Например, герб Березова изображал три березы «в знак имени сего города», герб Кургана— два кургана — по имени города и «в знак, что оные при самом городе находятся». А в герб Сарапула был включен «на высокой горе деревянный рубленый город, которым зданием оное место примечания достойно». Этого строения давно уже нет. Но его видел еще академик П. С. Паллас, посетивший Сарапул в 1773 году. Он записал, что это развалившаяся деревянная крепость, построенная, вероятно, еще в XVII веке.
Среди уральских гербов есть и такие, которые иначе как оскорблением жителей этих городов и не назовешь. Пермякам, например, «даровали» в эмблему медведя и евангелие, «означающие: первое — дикость нравов обитавших жителей, а второе — просвещение через принятие христианского закона». Напомним, что герб этот был утвержден в 1783 году, когда Пермь уже играла большую роль в культуре и промышленном развитии края. Дремучий лес и медведь в гербе Туринска также призваны были означать «дикость округа». Для заштатного города Далматова не нашлось ничего более примечательного, чем церковные колокола, увековечивавшие память о местном монастыре. А Оренбургу и Ирбиту поставили «в вечную заслугу» то, что эти города не были взяты войсками Пугачева.
Герб уездного или заштатного (оставшегося без уезда, «за штатом», при реорганизации административного деления) города состоял обычно из щита, поделенного на две части. В верхней помещался герб наместничества, в которое входила губерния, а, следовательно, и город. В нижней – эмблема города. Из уральских городов особняком стояли два: Оренбург и Ирбит – на их щитах не было герба наместничества, а лишь голубой «Андреевский» крест.
Помимо городов, свои гербы имели и дворянские фамилии, кичившиеся знатностью рода. В государственных «бархатных» книгах записывались все их предки и потомки. Теперь уже эти книги, хотя и бархатные, никому не нужны. Разве только историкам могут иногда пригодиться. Зато стоит упомянуть, что были на Урале рабочие фамилии, которые тоже имели свои гербы, пусть и не утвержденные департаментом герольдии, но от этого не ставшие менее славными.
Вспомните крылатого конька – тамгу Златоустовского умельца Ивана Бушуева. Иванко Крылатко – звали знаменитого мастера в народе по этой тамге.
Клеймо «МФК», стоявшее на медной братине, из которой М.В. Ломоносов сделал себе перегонный куб для опытов с нефтью, помогло найти мастера-изготовителя посуды. Оказалось, что это мастер Суксунского завода, наш земляк Федот Киселев.
А родовые знаки охотников-манси, передающиеся из поколения в поколение, сохранившиеся и до нашего времени? Чем хуже они герба какого-нибудь ничем не проявившего себя в истории страны рода князей Белосельских-Белозерских или купленного за народные деньги иноземного герба заводчиков Демидовых?
И не случайно поэтому в последние годы стали все чаще слышаться голоса, ратующие за создание советской геральдики, преемлющей и кое-какие традиции прошлого.
А что же? Разве это было бы плохо — иметь советскому городу свой герб? Разве мы и сейчас не храним в памяти исторические заслуги городов, не гордимся их трудовой славой, не почитаем их достопримечательности, не ценим богатства родной природы?
И хочется верить, что в недалеком времени молодые и старые города нашей родины будут иметь свои новые - советские - гербы!
