Книги >
Литературно-краеведческий альманах
«Уральская старина».
Выпуск № 5, 2003 г.
Эдуард Пензин
ПЕРВЫЕ УРАЛЬЦЫ В АКАДЕМИИ НАУК
Освоение природных богатств Урала и связанное с ним активное заводское строительство, начавшееся в первой половине XVIII века, потребовали большого количества грамотных, квалифицированных кадров для горнозаводской промышленности. Готовить их нужно было на месте. Инициатором создания школ на Урале был Василий Никитич Татищев, основавший ещё в 1721 году первые из них на Уктусском и Алапаевском заводах и в Кунгуре.
В октябре 1734 года В. Н. Татищев, теперь уже в чине действительного статского советника (что соответствовало чину генерала в армии), вновь приступил к исполнению обязанностей начальника уральских горных заводов. Он приложил немало усилий для улучшения деятельности горнозаводских школ и распространения образования на Урале. Благодаря усилиям Татищева и его соратников Игнатия Юдина, Никифора Клеопина, Константина Гордеева и других, в течение 1735—1737 годов школы были открыты почти при всех казённых заводах.
На их содержание ежегодно предполагалось расходовать 2700 рублей. Только в самом Екатеринбурге в 1735 году действовали пять школ: словесная, арифметическая, немецкая, латинская и знаменованная (т.е. черчения и рисования), в которых обучались более 200 человек. Для того времени это внушительная цифра, ведь в городе проживало около трёх тысяч человек.
Однако, грамотных, квалифицированных кадров и особенно Учителей для школ по-прежнему не хватало. Поэтому в декабре 1734 года было решено отправить в Петербург, в Академию наук, для продолжения образования четырёх лучших учеников катеринбургской арифметической школы, чтобы в последствии использовать их в качестве учителей местных школ.
В «промемории», адресованной Академии наук и подписанной лично В.Н.Татищевым, говорилось: «Сего 1735 г. генваря 2 дня, по е. и. в. указу и по определению нашему для обучения языков немецкого, латинского, тако ж математики физики, механики, архитектуры, знаменования и протчего, что к пользе заводской знать нужно, посланы в Академию наук из здешних управительских лучших детей четыре человека, а именно: Александр Степанов, Фёдор Сикорский, Григорий Клеопин, Богдан Арефьев.
И на содержание их: на платье, пищу и протчее с гитенмейстером Улихом послано по 24 рубли на человека на год. Того ради Академию наук сим просим, чтоб онных посланных четырёх человек учеников и на них жалованье от гитенмейстера Улиха благоволено было принять и их показанным наукам обучать...».
В этом же документе Татищев просил Академию наук направить в Екатеринбург для работы в создававшихся здесь школах трёх учителей: математики, рисования и иностранных языков. К письму был приложен и «реестр книгам», которые Татищев считал необходимым иметь для обучения местных школьников. В частности, были запрошены у Академии наук по 25 экземпляров латинской азбуки и грамматики, пять экземпляров «Российских лексиконов» (словарей), по одному экземпляру сочинений на латинском языке таких авторов, как Вергилий, Овидий, Гораций, Цицерон, Сенека, а также другие книги.
Холодным январским утром четверо подростков в возрасте от 11до 14 лет в сопровождении иностранца Иоганна Улих под охраной двух солдат отправились в далёкий путь. Только 24 марта (то есть более чем через два месяца) добрались он до новой и быстро растущей столицы империи. Этот сравнительно длительный путь Улих объяснял в письме на имя В.Н.Татищева нехваткой лошадей на станциях и очень плохой погодой. 7 марта 1735 г. Улих подал президенту Академии на: барону И.Корфу письмо В.Н.Татищева и представил ему четырёх учеников с Урала, чему президент был приятно удивлён, что от такого весьма дальнего места дети присылаются», приказал правителю канцелярии Академии Шумахеру «он принять». Так впервые четверо учеников с Урала были определены на учёбу в Академическую гимназию. Это была первая русская гимназия, основанная в 1726 году, и единственное в то время академическое учебное заведение. Одним
из директоров впоследствии стал бывший её ученик, гениальный русский ученый М.В.Ломоносов.
Однако, в то время при гимназии ещё не было какого-либо общежития или пансионата для иногородних учеников, и, поскольку прибывшие из Екатеринбурга «почти первыми были, которых приняли», то пришлось Улиху и Академии наук подыскивать в Петербурге место жительства для них. Помог счастливый случай. Выяснилось, что у Ф.Сикорского в Петербурге живёт дядя — сержант гвардии И.Сикорский, который и согласился содержать у себя в доме своего племянника, а также А.Степанова и Б.Арефьева, за те деньги, которые Канцелярия Главного правления заводов выделяла на их содержание, то есть по 2 руб. в месяц с каждого. Стоимость жизни в новой столице в это время была значительно выше, чем на Урале, и продолжала расти, поэтому дядя поставил условие: что «ежели хлебу или другому харчу цена подоимется, то чтоб ему тогда прибавка учинена была». Академия наук согласилась с этим требованием.
А четвёртый ученик, прибывший с Урала — Григорий Клеопин — был отдан на содержание своему дяде, который служил «при Адмиралтействе кунстштаплером и обещал ево так, как сына своего содержать».
Школьники из Екатеринбурга проучились в гимназии при Академии наук четыре года и весной 1739 г. возвратились на Урал. В гимназии в этот период обучалось около 20 учеников и среди них был будущий великий русский учёный М.В.Ломоносов. В начале 1736 г. Ломоносов в числе 12 лучших учеников «Спасских школ», так в то время называли Славяно-греко-латинскую академию, был направлен в Академию наук для продолжения обучения. А в сентябре 1736 года М. В. Ломоносов вместе с двумя другими учениками Академии был послан в Германию (в Марбург) к знаменитому профессору Христиану Вольфу, для изучения химии и горного дела. Следовательно, в течение почти 9 месяцев ученики, присланные из Екатеринбурга, случались вместе с будущим великим русским учёным.
Жалованье (а его можно назвать и современным словом стипендия), которое выплачивалось ученикам (по 2 рубля в месяц), было явно недостаточное, и, как писали они своим Родственникам в Екатеринбург, «...из одного де жалованья на наем квартирной и в содержании пищи, тако ж платьем и обувью некоими мерами прониматца не могут и претерпевают немалую нужду...». Неоднократные обращения самих учеников и их родителей к горнозаводскому начальству и в Академию наук заставили их увеличить жалованье, и с августа 1736 года обучавшимся стали выплачивать по 3 рубля в месяц.
Через два с половиной года (в июле 1737 года) Канцелярия затребовала от Академии наук сведения о том, чему и как учатся присланные с Урала ученики. И вот что ответила на этот запрос Академия наук:
«Григорий Клеопин — обучается немецкому языку, немецкую грамматику выучил, переводить с немецкого на российский и с российского на немецкий начал, говорит немного по немецки, читает и пишет по немецки и по латыни нарочито...
Фёдор Сикорский — обучается немецкому языку, немецкую грамматику выучил, переводит с немецкого на российский и с российского на немецкий не худо. Говорит по немецки не худо. Читает и пишет по немецки и латински хорошо.., и при том учится по французски. Тушевать и рисовать начал...»
Примерно такими же были успехи в учёбе и двух других уральцев — Богдана Арефьева и Александра Степанова. Но как отмечалось в этом документе, «математике, физике, механике, архитектуре они ещё не обучаются...»
После представления этого документа екатеринбургские ученики проучились в Академии наук ещё почти два года. Во время обучения в гимназии им была предоставлена возможность пользоваться книгами из «академической книжной лавки», а так как книги в то время были слишком дороги для бюджета гимназиста, то стоимость книг, взятых екатеринбургскими учениками, оплачивалась Академии наук за счёт уральских заводов. Так, 15 января 1739 года Григорий Клеопин взял в «академической книжной лавке» бумагу и книги на общую сумму 14 рублей 38 коп., в том числе: «Гибнерову политическую историю» в 10-ти частях по 80 коп. каждая «Математический лексикон Вольфа» за 1 руб. 90 коп., «Российский атлас» и другие. Следует отметить, что по возвращении на Урал, после окончания учёбы, все взятые ими книги были сданы в библиотеку, которая была создана в Екатеринбурге для обслуживания учащихся школ.
Усилия В.Н.Татищева и его соратников по организации сети школ при горных заводах Урала к этому времени принесли плоды. К началу 1739 года на Урале уже работала 21 школа, в которых обучалось около 650 учеников. К этому времени и было решено отозвать всех четырёх учеников из Петербурга на Урал, причём Генерал-Берг-директориум предложил уральскому горному начальству использовать их в качестве учителей екатеринбургских школ.
Вместе с ними Академия наук отправила на Урал и большую партию книг для пополнения библиотеки горнозаводских школ. Одновременно на Урал приехала большая группа иностранных специалистов (саксонцев), и поэтому троих из учеников уральское горное начальство решило использовать в качестве «толмачей» (т.е. переводчиков), а Григорий Клеопин был отправлен в Красноярское горное начальство на должность шихтмейстера.
В дальнейшем все эти специалисты успешно продолжали службу на горных вводах Урала. В 1750 году Г.Клеопин был уже берггешвореном (т е горным инженером) в Канцелярии Главного правления Уральских и Казанских заводов, а Фёдор Сикорский и Александр Степанов работали на должностях шихтмейстеров в Екатеринбурге. Так завершилась первая учёба уральцев в Академии наук.
Использвались документы:
1 ГАСО, ф. 24, оп. 1, д 577а, л. 108-109.
2 Там же, л. 38.
3 ЦГАДА, ф. 271, оп. 1, д 777, л. 201-201 об.
4 ГАСО, ф. 24, оп. 1, д. 782, л. 84 об.
