КАК Я УЧИЛСЯ "ЧИТАТЬ" НЕВИДИМОЕ
Несколько лет назад одна организация, а именно Просветительский союз молодежи города Ревды проводил крупную конференцию, на которой была богато представлена краеведческая тема. Открывал конференцию челябинец Саша Гутков с интереснейшим докладом, посвященным археологии Южного Зауралья. Из уст Гуткова я услышал тогда впервые слова «Сикияз-Тамак». Саша поставил этот археологический памятник в один ряд с Аркаимом, а также с самым северным из известных науке укрепленных поселений Евразии – городищем Амня-1, расположенным на территории Тюменской области.
Обнаружение каждого из этих памятников стало сенсацией в археологии последнего времени (Аркаим был обнаружен в 1987 году, а остальные – позже).
Прочитав подаренный Сашей буклет, я узнал, что пещеры Сикияз-Тамака находятся сравнительно недалеко наших мест и к тому же расположены на популярном туристском маршруте – реке Ай. Прилегающие к Аю горы и долины Южноуралья наводнены достопримечательностями, но Сикияз-Тамаку, по ряду параметров, здесь нет равных.
От Гуткова я также впервые услышал фамилию «Юрин». Речь шла о человеке, с именем которого связывается история открытия и исследования уникального скопления пещер – жилищ древних обитателей Южного Урала.
Прошедшей весной мне удалось встретиться с этим археологом и в подробностях узнать о его находках и открытиях, сделанных на Южном Урале. Итак, май 2004 года, Челябинский областной краеведческий музей, интервью с Владимиром Ивановичем Юриным.
В.Ш. Когда и где Вы родились?
В.Ю. Я родился 25 февраля 1956 года в селе Канаши Красноармейского района Челябинской области, а в конце этого же года родители переехали жить в село Еманжелинку Еткульского района, где я и закончил десятилетку.
В.Ш. Кем были Ваши родители?
В.Ю. Отец у меня фронтовик, участник войны, Заслуженный агроном Российской Федерации, то есть высшее образование имел, заведовал государственным сортоиспытательным участком, а мама – педагог, тоже имела диплом агронома и в школе преподавала биологию и химию.
В.Ш. Каким был Ваш путь в пещерную археологию?
В.Ю. Еще в школьные годы меня интересовала природа, история родного края, я часто ходил в походы – с классом и по туристическим путевкам. Увлечение туризмом, любовь к природе, к истории края постоянно задевало за душу. Отец водил каждый выходной (или ездили на лошади).
Я постоянно удивлялся, почему у нас храмы разрушены, эти красивые каменные сооружения; почему у нас озера заросшие какие-то по берегам? Еще в детстве постоянно задумывался над этим. Пещерами увлекся также с детства, когда впервые в 1968 году ходили с учителями в поход, посетили первую мою пещеру – это Сугомакская под городом Кыштымом. Это меня задело, зацепило за живое. Стал литературу читать, знакомиться и сразу понял, что пещеры – это целая жизнь, страсть, что эти объекты могут быть уникальными как в природном, так и в историческом плане. Тем более, у нас с пещерами связано много всяких легенд, чудес, тайн, каких-то опасностей, и это всегда привлекает в первую очередь молодых людей.
Первая моя экспедиция была под руководством археолога Чемякина из Екатеринбурга, кстати, из Уральского университета. Они как раз проводили раскопки неподалеку от моего села, за деревней Сары на озере Сары, раскапывали поселения эпохи бронзы. Я приезжал туда на велосипеде и участвовал в раскопках, то есть помогал разбирать бровки. Как я помню, это был 1974 год. Это мои первые раскопки под руководством ученых.
В.Ш. То есть увлечение пещерами предшествовало занятиям археологией и прочим?
В.Ю. Да, пещеры увлекли меня прежде всего. Но еще с 5 класса, с изучения школьного курса древней истории, я попал к хорошему преподавателю, он меня увлек, и мне захотелось быть археологом. Я понял еще в детстве, что мой организм требует что-то искать, и прикидывал, что мне, видимо, надо быть геологом, археологом или работать в уголовном розыске.
И еще. Мне довелось увидеть уникальный природный процесс, который, возможно, видели и на всей-то планете несколько человек. Я в школьные годы один путешествовал в пределах 5-6 километров от своего села Еманжелинки. Как-то раз проходил я краем небольшой ямы, оставшейся от бывшего песчаного карьера, который находится между селом и поселком Зауральский. Была весна, апрель месяц. Карьер был уже рекультивирован, выровнен, как чаша был, заполнился водой весенней.
Я шел по бережку, зная, что там можно найти какие-то камешки, что какие-то кости, может быть, попадутся… Вдруг тут же, с берега искусственного весеннего водоема, карьера бывшего, увидел, что вода вдруг стала исчезать – рядом со мной закрутилась, начала уходить под землю, все закрутилось… Я не то что испугался – удивился: как так – на ровном месте, просто в карьере – и вдруг водоворот. Я давай еще палку совать, обхожу аккуратно, чтобы не засосало. Жердь, наверное, метра три выломал. Я потом бросил ее, она там и осталась крутиться.
Я тогда не знал, что за явление увидел. Лишь будучи взрослым, понял, что столкнулся с уникальнейшим явлением карста.
Дело в том, что на той территории, где я был, находится погребенный карст. То есть на глубине нескольких метров – может до 10-12 метров, находятся известняки – остатки окаменевшего морского дна древнего Уральского океана. Десятки миллионов лет назад на этой территории образовались огромные карстовые площади, на которых были и поля карстовые, с огромными воронками, с системами подземных ходов, пещерами. Но за прошедшие века все это закрылось, сверху нарос слой глины, песка, а потом и плодородный почвенный слой.
И (по моему мнению) что же произошло в тот день?.. Вот этот балласт, образовавшийся за последние 5–10 миллионов лет, наросший на этом скальном, известняковом основании, он был вскрыт ковшами экскаваторов. Песок, глина были вывезены. И до этих пустот, даже до известняка, ковши не дошли, может быть, 1,5–2 метра всего. А так как у нас зимой грунт промерзает до глубины 1,5-2 метра (при строительстве фундамент заглубляют на 1,8 метра), то, по всей видимости, грунт промерз, образовались трещины, и весной талая вода в них проникла.
Если бы не было трещин (замерзших трещин), то не было бы и щелей. Вода просто стояла бы, испарялась, никуда бы не уходила. А в некоторых, кстати, карьерах она там стоит и круглый год. А тут оказалось, что земля еще не отогрелась, то есть мерзлотные трещины еще не разрушились. Вода, видимо, быстро заполнила эту емкость, попала в трещины и просочилась в эти закрытые подземные полости, которые закрылись порядка 3 – 10 миллионов, а может быть, и десятки миллионов лет назад.
И я в эту минуту появился в том месте, где вода прорвала себе в пустоту древнейшую ход и начала уходить. Я именно там оказался. Это же явление редчайшее, представляете?
Тут я понял, что да, это надо изучать, это интересно, тем более, с кем бы из учителей я ни разговаривал, никто не мог мне ответить, никто не понимал, что это такое. Это было в 1970 году, я учился в 8 классе.
Я приходил туда и в последующие годы, но этого не было, то есть, видимо, когда емкость открылась, нанесло туда палок, глины, земли – и она закупорилась. Сейчас я даже не могу вспомнить, в каком из имеющихся там бывших карьеров я это видел – там несколько таких мест под городом Еманжелинском.
В.Ш. Как в дальнейшем сложилась ваша жизнь?
В.Ю. Судьба распорядилась так, что я попал в армию, закончил военное училище, 20 лет отдал Вооруженным Силам. Но, вместе с тем, все эти годы, во всех отпусках, во всех командировках (а я практически объехал весь Советский Союз) я посещал краеведческие музеи во всех городах, где бывал.
Осмотрел более полусотни краеведческих исторических музеев, в первую очередь областного уровня, знакомился с историей, природой края, старался по возможности ходить в походы. Я даже несколько раз, еще когда служил на Камчатке, делал восхождения на вулканы: на Козельский вулкан, на Авачинский, несколько раз поднимался на другие вершины (даже зимой) на Камчатке. Купался в горячих источниках (также – в Тихом океане, Японском море, в Уссури, Шилке, Байкале…). Много путешествовал в Хабаровском крае, в Приморском – в одиночку и вдвоем с товарищем.
Последние 12 лет службы у меня прошли на Западной Украине. Там я, конечно, связался напрямую с археологами и участвовал (в течение тех лет, пока там жил) в археологических раскопках на территории 10 областей Украины. В основном, в раскопках древнерусских городов, с ведущими специалистами-археологами. Это были доктор исторических наук Игорь Кириллович Свешников (умер в 1995 году), а также кандидаты наук из Ровно и Киева – Богдан Звездецкий и Богдан Прищепа. Они руководили экспедициями, и я с ними работал.
Участвовал также в раскопках поселений эпохи бронзы, а со Свешниковым мне довелось несколько раз участвовать в раскопках на месте битвы, которая произошла в 17 веке, в которой участвовали и украинцы, и поляки (это было самое крупное сражение века ). На польской стороне в битве участвовал хан Гирей, страшное побоище было, украинцы проиграли, много народу погибло. Украинцами руководил Богдан Хмельницкий, а само сражение происходило под Берестечком. Знаменитейшее сражение. На раскопках мы оружие находили, скелеты…
Затем (следующее направление) в 1992 году я познакомился с ведущим специалистом по каменному веку на Украине доктором исторических наук Леонидом Георгиевичем Мацкевым. Одним из его направлений были раскопки в пещерах. Так я в 1992 году связался конкретно с пещерной археологией. Мне под его руководством удалось поработать три года. Осмотреть более 300 пещер на Западной Украине – в Ивано-Франковской, Львовской, Тернопольской областях и открыть более 30 новых пещерных памятников археологии. И вот там я начал нарабатывать методики, которыми владею. Я так предполагаю, что я могу «читать» невидимые, «погребенные» пещеры. На Урале вот так, как я, никто, скорей всего, не может. Есть спелеологи, которые многими моментами владеют, некоторые археологи, которые участвовали в раскопках в пещерах, но конкретно, вот так как я занимаюсь поиском пещер, особенно вот этих «невидимых», – никто не занимается на Урале.
Вот там я нарабатывал эти методики. То есть определял место (будет или не будет пещера) и – копал. Находил или не находил, анализировал ситуацию. И вот на одном месте доктора геологических, исторических наук не поверили, что здесь может быть пещера, – ничего нет, а я «читаю». Я через час позвал их, вскрыл вход, говорю: «Залезайте, смотрите». Новый объект оказался гротом. Возможно, если дальше копать, он будет и пещерой, «удлинится», но при мне был гротом, погребенным под потолок. Когда мы провели раскопки ( первые разведывательные в этом гроте), то обнаружили – впервые на материковой части Украины – следы неандертальцев: каменные орудия труда, очаг, кости бизона, носорога вокруг костровища. Оказалось, что это объект, подобного которому ни разу не находили ни в одной области Украины, кроме Крыма.
Киев тогда дал датировку находки – 45 тысяч – плюс-минус 600 лет. И что интересно, он оказался погребенным на глубине не более полутора метров, то есть неглубоко расположен был.
В.Ш.: Как называется пещера ?
В.Ю. Пещеру назвали «Прима-1, верхний ярус». Находится в сухом логу, в левом притоке реки Днестра Львовской области, это Прикарпатье. Когда-то в этом логу была вода, там даже есть плотины. Может быть, древнерусские даже. В настоящее время вода не течет, потому что там есть выше по логу карьеры, а где камень добывают – родники исчезают. Само название пещеры дано по расположенной рядом деревне Прима.
Доктор наук Мацкевый как бы заложил в меня острое желание проводить исследования в пещерах, тем более, что я их полюбил с детства.
В.Ш. Ваша военная специальность?
В.Ю. Я был инженер-автомобилист, прошел все ступени, до помощника начальника автомобильной службы дивизии, и последние 6 лет преподавал в Львовском политехническом университете военные науки на военной кафедре, будучи в звании подполковника.
В.Ш. То есть Вы закончили Челябинское…
В.Ю. …высшее военное автомобильное командное училище. Да. Вообще я так планировал свою жизнь построить: поехать в Крым жить, служить в Крыму. Там огромное количество пещер, уникальных древностей, всего там... Ну, то есть, как сказка. А про уральские пещеры информации тогда было мало. Лишь где-то что-то среди ученых… Кроме Каповой пещеры, никто ничего и не знал. Не представляли, что такая солидная есть у нас древность с живописью. А Крым был на слуху.
Но, так как Советский Союз развалился, там пошли разговоры, что видимо в Крыму будет очень плохо. (В ближайшие 10 лет мы еще об этом услышим). Поэтому я понял, что туда ехать нельзя, и принял решение ехать на родину, на Южный Урал. Я начал первую свою экспедицию в апреле 1995 года.
За первый же год работы мне удалось обнаружить и осмотреть (из того, что я смотрел) 90 процентов новых пещер. Небольшие, конечно, но они не были учтены, так как учет таких пещер никто не вел.
И в первый же год под моим руководством был открыт Сикияз-Тамакский пещерный комплекс – огромный пещерный город, подобного которому не только на Урале, но и в России, а может быть, и на планете, нет. За три года мы там обнаружили на участке длиной 425 метров 42 пещеры и грота. Из них, на данный день, уже в 14 пещерах обнаружены археологические материалы всех исторических эпох, какие только существовали на Урале. И еще примерно в 5-6 пещерах будет, если копать.
Валерий ШУМКОВ
"Уральский следопыт", №3, 2005 г.
