Красноглазый, леший, русалки...
Заранее следует оговорить: не все, что я сейчас расскажу, следует воспринимать в лоб, напрямую. Надо иметь в виду, что н фантазия, и тяга к творчеству внесли свою долю в каждое повествование. Не все можно строго разложить по полочкам. Я передам вам три истории. События в них развиваются в районах старых выработанных шахт. Хочу обратить внимание на это, потому что, думаю, среди читателей журнала найдутся и такие, которым есть что сообщить, если не о событиях сегодняшнего дня, то по крайней мере произошедших с нашими бабушками и дедушками. Выработанные шахты и брошенные рудники действительно таинственны. Недаром П. Бажов написал столько о Хозяйке Медной горы.В ноябре 1989 года я получила письмо как отклик на мою журнальную публикацию от жительницы Нижнего Тагила А.С. Азисовой. Она вспоминает о событиях 1936 года, когда вместе с отцом ездила через Уральский хребет (район географической границы между Европой и Азией) из села Елизаветинское к ручью Смородинка . Примерно в трехстах метрах от него была заброшенная графитная шахта. На месте выработки образовалось неширокое озеро, берега которого уже заросли кустарником и деревьями. И вот там-то они увидели то, что отец собирался показать своей дочери — что в народе называется русалками. Они долго наблюдали за этими человекоподобными существами, появляющимися из воды и взбирающимися на дерево, с которого то и дело прыгали в воду. При этом с их стороны доносилось мелодичное «пение» без слов. Это были не какие-нибудь мифические существа с рыбьими хвостами и чешуей. У них были руки и ноги. Воспоминание о поющих русалках Александра Степановна пронесла через всю жизнь. И только сожалела, что не может ни с кем поделиться виденным. В самом деле, попробуй кому-нибудь всерьез рассказать. Она и сейчас не против съездить в те же места, чтобы проверить впечатления детства.
А вот шахтер из Донбасса В.Е. Ананик рассказывает, что дважды в жизни испытал сильное ощущение от встречи с неведомым существом. Развивались события в г. Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области. В зиму 1942-1943 года он лежал со скарлатиной в одноэтажной больнице. Однажды глубокой ночью он смотрел в окно, перед которым вдруг предстало неведомое — «оно» было похожим на человека, лохматым, с круглыми светящимися глазами, наводящими цепенящий ужас. «Мы смотрели через окно друг другу в глаза на расстоянии менее метра. Он ни разу за это время не моргнул. Теперь только я понимаю, что он шел мимо окон, заглядывая в них. Ночь я, конечно, провел с няньками, моющими полы».
В таких ситуациях, когда ребенок болен, тем более скарлатиной, что предполагает высокую температуру, обычное успокоение — показалось, чего с температуры не бывает. Но жизнь сама реабилитировала этот случай. Уже юношей, спустя ровно десять лет после события, Ананику вновь довелось встретиться с этим непонятным: «Возвращаюсь поздним вечером (вторая смена) с занятий из города в совхоз. Шел уже по окраине, кстати, в районе той же больницы. Погода стояла тихая, шел большой снег. Чтобы выйти на дорогу наверняка, я свернул в ближайший узкий проулок (со Степной на Томскую) . Мне пришлось сделать ранее крюк, так как заходил к дяде. Пройдя метров пятьдесят по проулку, я увидел фигуру идущего мне навстречу. Было желание побежать назад, но не побежал, а продолжал продвигаться вперед, наверное, от отчаяния, рязминуться же возможности не было. Коренастая, сразу показавшаяся знакомой, фигура приближалась. Левая рука его была за спиной. Из-за валившего валом снега, покрывавшего все вокруг и меня, и его, я не мог разглядеть шерсть. Сблизившись со мной, правой рукой он схватил меня за грудки, и мы вперили взгляд друг в друга. Его глаза, небольшие, круглые, светящиеся, были те же самые, которые я видел в детстве. На меня нахлынул тот же ужас. Я первым как бы пришел в себя. Приподнял школьную сумку и сказал: «Иду со школы». После небольшой паузы, буркнув что-то невнятное, совсем не похожее на слова, он резко отстранил меня в сторону и пошел своей дорогой. Я тоже двинулся, уговаривая себя не оглядываться и не бежать.
В те годы, которые я описываю, сразу за городом, именно там, куда и откуда я ходил не раз, вдоль речки Иня разрослись непроходимые чащи, по-сибирски — согры. Даже летом мальчишки не заглядывали туда. Прекрасные тихие места, где можно найти приют любому, чтобы оставаться незамеченным. Интересно, в поисках чего он ходил по этой окраине зимой?»
В 1979 году Алису Николаевну Королькову, учительницу математики средней школы города К.., что на Донбассе, обязали работать воспитателем в пионерском лагере, километрах в тринадцати от города. Там была безлюдная степь, отличающаяся неудобьями, прорезанная частыми балками с кое-где оставшимися язвами выработок. Рассказывали, правда, что бывали в эту сторону побеги из далеко расположенной тюрьмы. Поэтому лагерь наивно был обнесен деревянным забором, лишь в одном месте прохудившимся — где-то между кухней и чаками с пищевыми отходами.
Однажды обратили внимание, что содержимое этих емкостей было как бы перебрано... И вот в «тихий час» Алиса Николаевна искала здесь в траве вещь, утерянную одной пионервожатой. В какой-то миг наступил момент, когда она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. За забором тихо стоял «человек». Он оказался совсем без одежды, полностью покрытым волосами, даже лицо. Оглядев его, она подумала: «Дезертир!» (Тогда только прокатилась в прессе волна рассказов о японцах, обнаруженных на чужих островах еще со времен второй мировой войны и даже не подозревавших, что она кончилась.) Страха не было. Она ведь не знала, что ни в каких экстремальных условиях человек не может полностью обрасти волосами от ступней до затылка. Все испортила заурчавшая невдалеке автомашина. «Человек» скосил в ту сторону глаза — и Алиса Николаевна тут же ощутила невероятный страх. Она увидела, что белков у него нет совсем. Эта часть глаза была алой-алой. Сразу мелькнула мысль: «Не человек — зверь!» Воспользовавшись тем, что все же он отвлекся, она с трудом повернулась на негнущихся ногах. И, уже убегая, оглянулась, чтобы убедиться еще раз, что ей «он» не приснился. Он, очевидно, тоже сразу пришел к мысли о побеге. Она увидела его фигуру в профиль, слегка согнутую. Руки свисали ниже колен.
Прибежав в палату, она созвала всех сотрудников. Видя ее невероятную взволнованность, обеспокоенные все время повторяемыми словами: «Он может прийти сюда и напугать детей!» — все направились к месту происшествия. За тропинкой, на хорошо взрыхленном участке кукурузы, остались четкие следы больших босых человеческих ног. Все поняли реальность происшедшего: «Мы тебе верим, Алиса, но постарайся забыть!»
Здесь же той же осенью ученик той же школы, будучи на запретной рыбалке в дождливую погоду (водоем охраняется как источник питьевой воды), оглянулся на едва уловимые звуки чьего-то передвижения за его спиной. И увидел подпрыгивающего в такт капели «человека». Без одежды, с ног до головы покрытого волосами.
А еще служитель водоема ночью услышал и ощутил, как кто-то подошел к нему сзади, на двух конечностях, и дышал ему в затылок. Он не поддался испугу. Существо постояло-постояло и пошло в камыши. Жители ближайшего селения тоже встречали человекоподобного...
Майя БЫКОВА
"Уральский следопыт", № 11, 1991 г.
