Простишь все, когда увидишь
Трудно поверить, что такая глушь совсем рядом с Тагилом. Карасьи горы. От Серебрянского тракта пять километров по заросшей, заброшенной лесной дороге, переходящей в тропку с завалами из упавших деревьев, затем надо спускаться вниз под гору без всякой тропы еще два километра до верховья речки Выя. Но каких два километра! То дремучий лес, то сплошной бурелом.
Дикий лесоповал из полусгнивших великанов, скрытых сплошными зарослями малины, лабазника или шиповника, порослью деревцев, мощными папоротниками. Не видишь, куда и на что ступаешь, все ненадежно, сгнило, все цепляется. Пот ручьями. Удобнее идти «поверху» по стволам самых толстых и длинных деревьев, рискуя поскользнуться с серьезными последствиями. Как назло, скрылось солнце. И уже не уверен, правильно ли иду и надо ли идти вообще. Все проклинаешь в облаке комаров и мошек, обрадовавшихся и озверевших от двуногой столовой, забравшейся к ним. В таких дебрях даже опытные охотники редки. Самые благоприятные возможности что-нибудь сломать себе, пораниться. Птиц немного, тишина, и уже шатаешься от усталости, тяжело дышишь, не рад ничему.
Наконец опыт подсказывает: еще чуть-чуть, и впереди пойма с комплексом приречных деревьев, кустарников, трав. Вот спускаюсь сквозь траву в рост человека вниз к журчащему потоку, слышимому за 50 метров, и останавливаюсь, зачарованный прозрачнейшей, студеной, говорящей на мозаике из белых и черных донных камешков, речкой, стиснутой пляжиками - мысками из гравия, заросшими нетронутыми, мощными зарослями уральского лотоса - белокопытника. Кое-где журчащее мелководье как будто присыпано снегом, - множеством беловатых цветочков водяного лютика диварикатуса. Уже под водой колеблются светло-зеленые кисточки на тонких стебельках этого красивейшего растения наших холодных горных речек.
На ажурных, шарообразных соцветиях дудника (дягиля) под два метра, как на дереве, расположилось множество рыже-пестрых цветов - крупные бабочки-перламутровки. Стою не шелохнувшись, забыв напрочь о мучениях, и прощаю все, когда вижу такое девственное великолепие. Стая рыб, осмелев, проходит коричневатыми, под цвет дна, тенями, мимо меня. Замечаю парочку крупных рыб, похожих на голавлей, по полметра каждая, и восхищенное созерцание переходит в волнение; рыбацкая душа не выдерживает, разматываю удочку. Все как в аквариуме: вижу суету рыб у насадки-червя, как ведет поплавок, тонет и исчезает. Подсекаю, и серебристая сорожка одна за другой оказывается в садке. Однако крупная добыча слишком осторожна, видит меня, сторонится, обходит червячка. Стайки мальков от крошечных до величиной с мизинец, ничего не боятся и ходят совсем рядом. Множество гольянов-красавок кидаются за червячком, но это не добыча. Гигантов же не удается соблазнить ничем. Чтобы не расстраиваться, перехожу ниже по течению. Замечаю неожиданно у реки лосиху с теленком. Кинул камешком, и звери скрылись мгновенно, как будто их и не было. Жутковато было видеть в прибрежной глине огромный след, - ямка, украшенная следами от крупных когтей. Здесь явно побывал медведь. Только ради чего - напиться или порыбачить?
Наконец за очередным завалом узкая стремнинка, впадающая в крошечный омуток. Поплавок скачет как бешеный, исчезает, - хариусы один за другим оказываются на берегу. Они главная драгоценность Выйки, и ради нее стоило преодолевать таежные дебри. Окунь, ерш в верховье речки мелки и не представляют интереса. Зацепы за дно, за ветки часты, приходится заходить в студеную воду - не обрывать же постоянно крючок. Обычная рыба здесь елец, редкая - налим, встречаются и ямы до двух метров глубиной, где крупный хариус, а летом даже лещ может оборвать и крепкую снасть.
Еще только четыре часа, а уже надо думать о долгом, мучительном обратном пути. Скоро по тракту проедет автобус и не будет ждать измученного рыбака. Без остановок два с лишним часа тяжелейшего пути: мокрый от пота, ноги подкашиваются, шатаешься и падаешь, зацепившись за что-то, закусанный до крови, и все-таки довольный собой, добираюсь до тракта. И уже не забудешь никогда эту девственную, теперь уже родную, глушь, где ты мал и слаб среди дремучей роскоши леса, и в то же время рядом с нежной прелестью перекатов и плесов, заросших белокопытником и присыпанных цветочками водяного лютика. И не забудешь хоровод рыб в прозрачном, холодном потоке вод, летнее буйство и дурман горно-пойменного луга.
Михаил ЖДАНОВ
"Областная газета", 01.08.2007 г.
