НАДО - ВЕДАТЬ!
Директор Центра историко-культурного наследия В.С. Боже и наш обозреватель М. Фонотов в беседе, на первый взгляд, не очень насущной
- Владимир Стейгонович, мы будем говорить, разумеется, о краеведении. И я вас спрашиваю: что вам краеведение? Или иначе: что привело вас в уральское краеведение? И зачем?
- Краеведение - это изучение края. Изучение научное. Изучение края методами различных наук. В частности истории. А я по образованию, по пристрастию своему - историк.
Я не коренной челябинец. Приехал сюда из Копейска.
- Не очень далеко...
- Не очень далеко, но это другой город. В свое время Копейск, между прочим, не хотел объединяться с Челябинском.
В Челябинске я столкнулся с тем, что информации по истории города очень мало. А начал я с того, что стал ходить и смотреть. Ходил по старым улицам, расспрашивал старожилов. Это было интересно. Но потом, работая в архивах, я понял, насколько относительна человеческая память. Было много несовпадений.
- И Челябинск знал свои легенды...
- Да, легенды. Так я, сам не заметив того, влез в историю города.
- Теперь вы занимаетесь краеведением профессионально. А есть ли у вас доказательства того, что оно играет важную роль в жизни общества? Что этому стоит посвятить жизнь?
- Речь, как я понимаю, о том, для чего нужна история. Я считаю, что без истории нет традиции.
- А традиция - зачем?
- Происходит накопление всего позитивного, полезного. Опыт, добытый людьми, не уходит в песок, а остается другим поколениям.
Без традиции любой населенный пункт ущербен. Кажется, все в нем есть, а чего-то все-таки не хватает. Есть люди - нет школы. Я имею в виду не учебное заведение, а именно традицию.
Интересно, что наличие традиции не зависит от размера населенного пункта. Бывает, деревенька, городок, а со своими традициями. Например, Шадринск. Город небольшой, но краеведение в нем очень развито, в местном архиве всегда полно народу, посещают его и стар, и млад. Есть интерес к своим корням.
А Челябинск - это город, который еще не имеет такого сложившегося самосознания, традиции. Что очень прискорбно. На то есть причины объективные и субъективные. Наш город вырос на миграциях. То есть постоянно прибывающие люди смывали складывающиеся традиции.
- А что, Владимир Стейгонович, у краеведения бывают лучшие и худшие времена? Такое впечатление, что времена у него всегда не из лучших.
- У краеведения бывают всякие времена. То всплеск интереса к истории. То периоды, когда краеведению не дают развернуться. Иногда неосмысленно, иногда целенаправленно.
- Даже так?
- Да, вспомним 30-е годы, когда шел целенаправленный процесс лишения целого государства своих корней. История сводилась к истории революции, социализма. Все остальное отсекалось. В те же годы была предпринята попытка создать государственное краеведение, поставить его под контроль.
- Значит, тем самым признавалась его важность?
- Да, провозглашался тезис о том, что краеведение должно быть актуальным с точки зрения народно-хозяйственных задач. А, допустим, изучение фольклора, религии не поощрялось.
Интерес к тому, что ушло, - интерес любого нормального человека. А ему говорили: нельзя. В 1936 году челябинские краеведы, которые группировались в кружке при музее, предложили властям - Рындину, Советникову - условно определить дату основания Челябинска и провести грандиозное празднование годовщины, издать сборник и т.д. И в то же время проводилась мысль, что до революции в Челябинске ничего не было. Болото, яма, ничего интересного. Какие-то купцы-самодуры, толстосумы, которые спаивали рабынь любви на Миассе, на острове.
- И все-таки необходимость краеведения не поддается четкому выражению. Ну, традиция... Однако вроде бы можно жить и без нее... И власти относятся к краеведению как к чему-то такому, что может подождать.
- Не всегда они так относились и не всегда относятся. Например, наши городские власти определили свою позицию хотя бы тем, что создали наш Центр.
- Да, конечно, но власть, она вынуждена решать "горящие" проблемы, а краеведение в этом ей не помощник.
- Власть решает тактические задачи, а нужна еще и стратегия. Так, разработана и уже принята программа, которая должна формировать имидж Челябинска. В принципе, все, что касается краеведения, истории, культуры и т.д., - это базисная программа, она должна быть сориентирована на то, чтобы сформировать такое городское сообщество, которое тяготеет к цивилизованному быту, досугу.
Приведу такой пример. Власть купила автобусы. Последний, может быть, миллион выкроила на это. Но через два-три дня после того, как автобусы вышли на линию, выясняется, что кресла изрезаны. Почему? Почему эти люди так поступили? Ведь эти автобусы - для них. Или другое: только выстроили дом, только заселили - и уже через несколько дней лифт исписан, кнопки сожжены...
Эти люди не осознали себя в своем городе.
- Да, мы не находим ответа на эти вопросы: почему лифты испорчены, почему подъезды изгажены, почему дворы захламлены, почему улицы ископаны?.. И невдомек нам, что на эти вопросы способно отвечать краеведение.
- У общества должна быть позитивная стратегия. При любой власти. Как бы она ни менялась.
- Владимир Стейгонович, а сколько краеведов надо на тысячу жителей?
- Чем больше, тем лучше. Но в реалии так не бывает.
- Назовите, однако, имен десять.
- Пожалуйста. В.Г. Борисов. Он стремится добраться до первоисточников, ведет активную переписку. В.М. Пименова из школы N 1. Она считает, что первой школе предшествовала женская гимназия. В архивах работает немало краеведов, что естественно. Е.П. Турова, Н.А. Прыкина, И.С. Янгирова и др. В художественном музее Г.И. Пантелеева изучает влияние Долматовского монастыря на нашу культуру. А.П. Абрамовский много работает над темой казачества. Строгановскую школу изучают Н.В. и Н.П. Парфентьевы.
- А археологи?
- Конечно. Археологи, которые копают XVIII, XIX века, впрямую выходят на темы краеведения. Но я не исключаю и классических археологов, того же Н.К. Минко, того же С.Н. Дурылина или Д.С. Стоколоса.
- И сколько же наберется всего краеведов?
- В пределах сотни, я думаю.
- Теперь о вашем Центре историко-культурного наследия. В чем его смысл?
- Изучение истории города, пропаганда его наследия. Мы ставим себе целью создание музея истории и культуры. Задача эта, между прочим, старая. Еще в 1935 году И.Г. Горохов говорил о музее города как о факте решенном. Но тогда обстоятельства не позволили открыть городской музей.
Мы собираем материалы по истории города, в наших фондах уже около 50 тысяч единиц хранения.
Я считаю, за пять лет сделано немало. Мы издали 14 книг. Это колоссальный прорыв. Были выставки. Например, выставка к дню города была открыта месяц, за это время мы провели 125 экскурсий.
Чего не хватает? Нет помещения. Это самая главная проблема. Я могу сказать, что наши соседи эту проблему уже решили. Оренбург давно уже имеет музей города, в Екатеринбурге под городской музей выделен трехэтажный особняк.
Несмотря на отсутствие помещения, мы увлеченно занимаемся краеведческими исследованиями.
- А бывают сенсации?
- Сенсации? Бывают и сенсации. Бывает, копаешь, копаешь - и ничего. И вдруг раз - и сразу нашел. Я долго искал, кто построил Троицкую церковь. Мне говорили: не раскрутишь, брось. И в самом деле, хоть бросай. И вдруг приходит женщина, приносит пачку фотографий: это мой дед. И там среди всего прочего - проект Троицкой церкви. И написано: проектировал Петр Сараев.
- А вы кто больше - исследователь или организатор?
- Сложно сказать. Наверное, исследователь.
- Но даже и издание книг требует организаторских усилий.
- Дело облегчает то, что мы находим понимание городских властей. То есть нам не надо выбивать деньги для очередной книги, финансируется сам Центр, а мы сами определяем, на что тратить деньги. Да, и у нас взаимозачеты, но они прямые и короткие.
- А музей? Вы знаете, когда в городе будет музей?
- Он будет тогда, когда у города появится возможность выделить помещение. Все остальное есть. Есть люди. Есть материалы. Нет помещения.
- Речь о новом здании?
- Строительство, конечно, идеальный вариант, но сегодня можно было бы начать хотя бы с выставочного зала.
- Кстати, недавно я хотел сфотографировать резные украшения на доме по улице Труда, 82, который является памятником истории. Не успел я щелкнуть, как выбежал парень и замахал руками: нельзя. Почему нельзя? Это, оказывается, частная собственность.
- Это не так. Если кто-то купил этот дом, то ему надо знать, что памятник истории должен быть доступным для обозрения.
- Согласитесь, в Челябинске сейчас много строится. Уникальные здания офисные, досуговые, торговые. На все есть деньги. На музей денег нет.
- Денег нет в бюджете.
- Говорили и говорят: вот натопим, накормим и тогда, уже скоро, тогда будет и музей. Но лучшие времена не наступают.
- Недавно художник Валентин Качалов показывал мне фотографии музея в Рыбинске. Что сказать? Это показатель отношения власти к своему лицу.
- Вот если бы музейное дело было бы рыночным...
- Но даже такие музеи, как Третьяковка или Эрмитаж не могут себя содержать.
- К сожалению, спрос на краеведение не бывает ажиотажным.
- Он не может быть таким. Но он обязательно есть. Везде и всегда. Вы приедете в самую глухую деревню и вам скажут: там живет дед Василий, он все знает про нашу деревню.
- Но если поднять цену билета в музей ближе к цене эстрадного шоу...
- Я в Петербурге ходил по музеям и обнаружил, что любой человек, если захочет, может посмотреть любой музей бесплатно. В отдельные дни они открыты для свободного посещения.
- А не играет ли это против?
- Я считаю, нет. Музеи должны быть доступны. Это не коммерческий товар.
- Вы знаете, о краеведении никто плохо не говорит. Не скажут: отстаньте, надоели. И в то же время оно нищее, было и есть.
- Надо говорить в целом о культуре. Не только о краеведении. В свое время в Аргаяше музеем заведовал Андрей Михайлович Небылицын. На попутных машинах он возил по району свои выставочки. Утром привезет, покажет, вечером складывает и увозит. За это он не получал ничего, ни копейки. Но он осуществлял культурную функцию.
- На таких все и держится.
- Согласен, материальные условия жалкие, но любое проявление культуры самоценно.
- Спасибо, Владимир Стейгонович за беседу. Сейчас все мы лихорадочно ищем, на что бы России опереться, чтобы подняться. А где ей еще быть, опоре, если не в наших душах? А в душах - одни развалины. От испорченных лифтов до "испорченной" Родины - не два шага, а один. Люди, которым внушили, что они живут в стране дураков, обречены дураками и быть.
Это - расплата. За пренебрежение своим краем, малой и большой Родиной мы расплачиваемся падением. Других причин нет.
Надо ведать своим краем!
М. ФОНОТОВ
"Челябинский рабочий", 08.12.1998 г.
http://www.chrab.chel.su/archive/08-12-98/3/RB31.DOC.html
