ЦАРСКИЙ БАРОН
Предводитель челябинских дворян барон фон Гинцель, меценат столетия, издатель-историк, глава департамента Российской Дворянской Фельдъегерской Службы, неутомимый архивист, крестьянин и основатель собственного родового поместья - все это Валентин Борисович Кондрашин
Неизвестные фото государя
Последняя гордость барона фон Гинцеля - изданные им открытки с неизвестными фотографиями семьи российского императора.
- Отправляясь в 1918 году к месту заключения, - увлеченно рассказывает Кондрашин, - Николай Второй взял с собой два ящика фотоархивов. Свободного времени тогда у него было много, и он распределил эти фото по шести альбомам. Так вот, пять альбомов потом благополучно доставили в госархив, а шестой сохранился просто чудом. После расстрела царской семьи имущество было разграблено, и его, видимо, взял какой-то случайный человек. Может, он имел отношение к охране или к той страшной экзекуции, кто знает. А потом, испугавшись или не зная, что с ним делать, сдал его в местный краеведческий музей в Златоусте. Альбом неоднократно хотели уничтожить во времена репрессий. Огромное спасибо от всех нас директору музея Юрию Окунцову за то, что сберег это сокровище.
Практически все фото из шестого альбома остаются еще не опубликованными. Этим и интересен изданный по инициативе Кондрашина набор открыток. На них запечатлены картинки из повседневной жизни царской семьи. Вот Николай Второй в шутку дает прикурить младшей дочери из мундштука. Глаза у отца с дочерью при этом смешливые, прямо бесенята в них прыгают. На другой государь пытается поднять с колен упавшего ему в ноги крестьянина.
Очень много изображений цесаревича Алексея. Вот он играет в "войнушку", жнет рожь, смеется с дочерью одного из придворных. Нигде нет признаков его страшной болезни - гемофилии. И только на последних фото у него и у матери-государыни одинаковая трагическая опустошенность в глазах. Как будто знали, что их убьют:
- Я когда узнал про этот альбом, - продолжает далее Валентин Борисович, - сразу помчался в Златоуст, так велико было мое желание увидеть его. Множество порогов пришлось обить и многих попросить, чтобы разрешили издать. Но я ничуть не в обиде. Эта реликвия, чудесная находка, и должна тщательно оберегаться, а то мало ли кто чего захочет с ней сделать.
Изображения царской семьи предводитель размещает и на марках с конвертами. Ведь у него есть собственная фельдъегерская служба. Когда-нибудь, возможно, она составит достойную конкуренцию Почте России. А пока он издает конверты с марками стоимостью, обозначенной в царских империалах, скромными тиражами (по 300-500 экземпляров) и тут же раздаривает. Патриарху, государыне Марии Владимировне, когда она приезжала на открытие Храма на крови в Екатеринбург, священнослужителям в Чебаркуле и Челябинске. Марки через какое-то время станут раритетными. А их издателю российское общество "Меценаты столетия" уже вручило наградной знак благотворителя.
Подворье предводителя
Барон фон Гинцель страшно не любит, когда его именуют без отчества. А все потому, что чтит свои корни.
- От немцев, завезенных в Россию Петром I, родословная наша идет, - делится Валентин Борисович. - Герб фамильный имеется с немецким рыцарем. Предки мои и до прихода в Россию были благородных кровей. Говорю как есть, потому как ничем такое происхождение помочь мне не может. Корысти никакой в том нет.
Действительно, у представителей "благородных кровей" мозолей нынче на порядок больше, чем у кого-либо. Барон, протянув ладони, лично мне их продемонстрировал.
- Ой, да ты что, - разохалась одна моя знакомая, узнав про барона. - У него самые вкусные молоко и сметана во всем Шахматово. Три молочные коровы, два быка, полное подворье всякой живности, дом собирается расширять. Да его раскулачивать пора!
Глаза у нее при этом стали аж круглыми то ли от зависти, то ли от восхищения. Барон переехал с семьей в деревню лет 15 назад. Все обустроил, работая как заведенный. И местных, что пытались его поначалу обидеть, приструнил. Теперь меж ними мир и согласие. Но и городскую квартиру не бросил. Так и живет теперь между Екатеринбургом, Челябинском и Шахматово.
Сейчас у Валентина Борисовича полно идей и грандиозных планов. Надо готовиться к 400-летию дома Романовых. Тема царской семьи для него самая трепетная и волнующая.
А самые ближайшие проекты, которые он собирается воплотить в жизнь, - открытки с фотографиями, известными и не очень, "Ельцин на Урале", "Дореволюционные города на Урале".
Кстати, если у наших читателей есть в семейных архивах нечто такое, никогда доныне не публиковавшееся, Валентин Борисович Кондрашин с удовольствием включит их в сборники. И укажет всех поименно. Своих помощников и соавторов барон фон Гинцель не забывает.
Ирина ГУНДАРЕВА
«Челябинский рабочий», 3.11.2007
