Книги >
Игорь ШАКИНКО
НЕВЬЯНСКАЯ БАШНЯ
Выговская пустынь
Выговская община в Поморье — своего рода феномен, явление уникальное не только в истории раскола, но и в российской истории.
Появилась же Выговская пустынь вот как. От нового царя Петра народ ждал улучшения, а дождался новых тягот и повинностей. И бежали с обжитых мест раскольники от гонений церковных. Бежали крепостные от тиранства хозяйского. Разоренные поборами, бежали мужики от скудности хлебной. Бежали от своеволия воеводского посадские людишки. Бежали кто куда.
Поначалу появились на диком Поморье близ озера Выг два старообрядческих скита да двенадцать пашенных дворов. Нелегко пришлось на новом месте. Природа сурова. Земля
малоплодородна — «песчаная и гнильная». Частые забели — ранние заморозки губили посевы...
Но поселенцы были упрямы. Распахали целину, завели коров и лошадей, ловили рыбу, ездили па морской промысел, устроили мастерские — кожевню, портную, чеботную, кузню... Жизнь вели трудную, аскетическую, может быть, даже чрезмерно аскетическую.
Жили по заповедям: «трудоделание, «нестяжание», «иметь между собой мир и любовь братскую» и «друг с другом вражды и спору не имети никогда же». «Все иметь в казне общим, у себя не иметь ни денег, ни платья, ни иных вещей». Никто не может сам покупать себе вещи, но должен брать их «с казны», то есть из общинного запаса вещей, созданных в общинных мастерских или принесенными с собой из мира членами общины. «Трапезу иметь всем общую, кроме немощных; пища и питие всем равны; недужным же, по благославению, прибавок давать».
Излишки раздавали пищим и бедным, которые ежегодно, особенно в неурожайные годы, съезжались в Выговскую пустынь. Кормили без разбору всех, кто приходил, и помогали во всякой нужде. Многих выговды кормили всю зиму, а весной, нагрузив съестными припасами и семенами для посева, возвращали в родные места. Когда же община стала побогаче, то хлеб и другие продукты стали развозить по окрестным селениям и раздавать бедным и сиротам.
По всей России пошел слух о высоком подвижничестве выговцев. Общину стали называть «Лаврой, процветающей в северных странах». На Выг устремились сотни людей и не только старообрядцы...
Здесь ненадолго прервем нить повествования. Когда я впервые узнал о деталях выговской общины, то даже взволновался — а ведь это попытка создать своего рода коммунистическую общину! Пусть примитивную, яскажепяуто, пусть ненадолго. Но все-таки... Ни о чем подобном я ранее не читал и не слышал. Нет, конечно, о Выговском раскольничьем монастыре читал, но именно как о раскольничьем. О характере Выговской пустыни уже давно спорят специалисты. Споры, как это часто бывает, породили крайние точки зрения. Была и идеализация как Выговской общины, так и старообрядчества в целом. Нет, конечно, чисто коммунистическая община у выговцев не получилась и не могла получиться по многим обстоятельствам. Но попытка-то создать ее была явная...
Дальнейшей судьбы Выговской общины я еще коснусь. Но вот о чем подумалось. Многие считают, что нравственный и социальный поиск старообрядцев, в том числе и выговцев, тупиковый и бесперспективный. Нет, он не остался бесплодным. Оказывается, и в ХIХ веке русские крестьяне сельских общин сохранили «деятельную праведность». Этот термин принадлежит вовсе не раскольникам, а советскому историку М. М. Громыко, которая посвятила свою монографию поведению и нравственности русских крестьян ХIХ века. Деятельная праведность проявлялась, например, в заботах односельчан друг о друге.
«Случалось, что мир направлял здоровых людей топить печи, готовить еду и ухаживать за детьми в тех дворах, где все рабочие члены семьи были больны. Вдовам и сиротам община нередко оказывала помощь трудом общины во время жатвы, на покосе. Иногда мир обрабатывал участок сирот в течение ряда лет... Особенно распространена была помощь погорельцам — и трудом, и деньгами... Во время русско-турецкой войны 1877— 1878 годов в некоторых общинах принимались решения схода о помощи семьям ратников: летом у таких скосили, связали и свезли на гумно хлеб; часть хлеба была обмолочена, остальной убран в скирды... Помощь общины отдельной семье оказывалась во время значительных семейных событий — похорон, свадьбы,— если семья в этом нуждалась. Иногда на средства общины готовили свадебный наряд невесте».
Даже под натиском безнравственной политики самодержавного государства крестьянская община сумела сохранить истинные человеческие ценности и качества.
Не буду идеализировать крестьянскую общину. Там имелось много такого, чем отнюдь не стоит восторгаться и тем более что наследовать. Критике негативного в старой общине посвящено множество ученых трудов. Речь в данном случае не об этом, а о том, как мы распорядились теми лучшими нравственными ценностями, человечностью, взаимопомощью,— что хранились в крестьянской общине веками. Сегодня многие заговорили о возрождении некоторых старых традиций, без которых мы несем немалые нравственные и иные потери. Не слишком ли поздно?
Предвижу упрек в пессимизме. Но не слишком ли долго мы были оптимистами? Помог он паи? Может быть, полезнее вовремя было попечалиться? Слишком долго нас призывали быть, несмотря ни на что, только оптимистами. Но ведь и для печали у нас довольно много причин...
Написал я о печали и нехотя испугался: а вдруг упрекнут - некогда нам сегодня печалиться, дело делать надо. И полез в словари. К моему успокоению, оказалось, что «печаль» издавна означала не только бездеятельную грусть и тоску, но и... Загляните лучше в словарь: «Печаль - забота, гребта (по тому же Далю, гребта - забота, опасение, раздумье, попечение), печа, усердные и сердечные о чем-то хлопоты, рвение на чью-то пользу».
Так давайте больше раздумывать, опасаться, заботиться, усердно и сердечно хлопотать, проявлять рвение на пользу… для нас с вами. Выходит слишком мало мы печалимся. А когда кто-нибудь начинал печалиться, например, писатели-«деревенщики» о деревенских делах, то их обвиняли в том, что они воспевают патрхальщину. Сейчас же, задним числом, мы поняли (правда, кажется, далеко не все), что «воспевать» нужно было гораздо громче.
Сегодня, когда все-таки решили основательно разобраться в том, к чему мы пришли, наверное, полезно как можно чаще в печали оглядываться на прежние, нужные нам и теперь ориентиры. Иначе можно и снова сбиться с истинного пути...
Вернемся к Выговской общине.
Общеизвестно, что все дела на земле - и хорошие, и плохие — зачинают конкретные люди. Основателем первого поморского старообрядческого монастырька неподалеку от озера Выг считался Данила Викулов — бывший церковный дьячок. Неизвестно, как и почему он выпал из лона официальной церкви. Судя по некоторым данным, до Поморья он много выстрадал. Страдал во всех смыслах: скорбел душою, тяжело и натужно трудился, испытал голод, лишения, обиды... Но не сломался, не ожесточился. Придя в Поморье, Викулов объединил разрозненные кельи старообрядцев, поселившихся здесь ранее.
Через несколько лет в Даниловом монастырьке появился Андрей Денисов. По преданию, происходил он от князей Мышецких, правда уже по мужицкой линии. В своем родном Повенецком селе еще подростком или уже юношей Андрей оказался свидетелем жестокой расправы карательной экспедиции над раскольниками. Сцена эта потрясла юношу и, очевидно, определила всю его дальнейшую жизнь. Андрею Денисову исполнилось семнадцать лет. Родители уже подыскали ему невесту. Женится сын, продолжит отцовское дело и, может быть, заживет в благополучии. Но сын выбрал иное — «подвиг пустынный» и в 1691 году ушел к Даниле Викулову. Построил себе келью и вскоре стал помощником Данилы. А в 1б94 году возникла Выговская пустынь.
Пополнялась и крепла община на Выге - зрел Андрей Денисов. В 1702 году его изберут главой Выговской пустыни. А после его смерти дадут такую характеристику: «...поморской церкви знаменитый член, муж ученейший, высоких талантов, твердого духа и дивной памяти, примерной добродетели, первый образователь Выговской киновии (т. е. общины, общежития) и украситель церковного благолепия, славный писатель и строгий деятель нравственности, первый и единственный победитель бывшей бури никониазма...».
«Высоких талантов» у Андрея Денисова оказалось целое ожерелье - все разные и все подлинно драгоценные.
На Выге проклюнулся у него организаторский талант. Не даром в двадцать восемь лет избрали его выговцы главой общины. Объединить столь разных людей, с характерами в основном сильными, устоявшимися (слабые люди обычно и не бегут от власти), в единое коллективное хозяйство наверняка не просто. Принимали ведь всех, кто приходил. О прошлом у пришельцев не спрашивали, анкет они не заполняли. Единственное условие приема держится ли старой веры, а если не держится, то готов ли принять ее. Почти на пустом месте, среди отнюдь не благодатной северной природы завести хорошую пашню, ремесла, возвести нужные строения и иное, что нужно для человеческой жизни, тоже и не просто. Но как упоминалось, уже через несколько лет выговцы могли прокормить не только себя, но и всех сирых и убогих, что толпами стекались на Выг.
И вдруг сразу несколько лет подряд — 1706, 1707, 1708, 1709-й - неурожаи. На Выге начался голод. Зерна не хватало даже на квас. Ели лепешки из соломы и сосновой коры. Начались повальные болезни. Смерть переселяла выговцев на погост. Оставшиеся стали разбегаться. Общине грозил крах, погибель...
Можно было впасть в отчаяние, махнуть на все рукой. А у Андрея Денисова и его брата Семена — взрыв энергии, умной, расчетливой. Собрали самых предприимчивых, сметливых выгонцев, послали на Волгу. Там наняли суда, доплыли до самого низа — до Астраханского края. Вернулись на Выг с хлебом. Затем сами настроили суда — целую флотилию. И вскоре, взяв подряд, стали снабжать хлебом и столичный Петербург. Занялись и иной торговлей. Там, где не справлялись казенные поставщики, казна обращалась к Андрею Денисову.
Ожидание конца света вовсе не мешало выговцам устраивать и свои житейские дела. Чем только они не занимались! Крупными торговыми операциями. Морским промыслом. Рудными делами. Лучшими рудознатцами и металлургами на Олонецких заводах были именно выговские старообрядцы... Стоп! Это уже особая и важная для нас тема, которая приведет нас на Урал, на Невьянский завод. Но об этом потом.
Но не только житейским устройством занимался Андрей Денисов. Он стал своего рода идеологом старообрядчества. Вдали от культурных центров России, в северной глуши шла напряженная творческая работа, вершилось духовное творчество — явление удивительное для того времени.
Раскольников хулили, проклинали и обвиняли с алтаря в церквях, на базарах публично читали грозные царские указы. Нужно было защищать и обосновывать свой вариант жизни. Нужно было отстаивать не только двуперстное знамение и хождение посолонь, не только бороду и русский кафтан, но и старинное крестьянское право свободного передвижения и личной свободы, исконное право земледельца на обрабатываемую им землю, на старинное крестьянское самоуправление, одним словом, как выражались сами старообрядцы, право устраивать свою жизнь «на всей своей воле».
Среди старообрядцев появились свои теоретики. И среди них Андрей Денисов — «философ с философственной душой», «муж ученейший», «славный писатель».
Кроме природного таланта он получил, по-видимому, вполне приличное образование и выучи «грамматическому и риторическому разуму» в Москве и Киеве. В Киевской духовной академии, где учился, а потом преподавал Феофан Прокопович, в те времена давали превосходное образование. Там киап не только богословию, теологии, схоластике, но и философии, риторике, поэтике...
Судя по всему, и на Выге Андрей Денисов вел напряжен и умственную духовную работу. Причем довольно самостоятельную работу. Этому способствовало и освобождение от слепого авторитета церкви, и необходимость отстаивать свои убеждения. Отсюда — необходимость творчества и духовных исканий. В этих исканиях были и свои оковы: нужно опираться на священные писания, на те авторитеты, которые признавали старообрядцы. И тем самым....
Петр, как известно, к религии относился цинично и утилитарно. Выговцев он не трогал, ибо они хорошо работали на Олонецких заводах, лили для армии пушки и якоря. Но, уступая синоду, царь согласился послать на Выг иеромонаха Неофита для «разглагольства» со старообрядцами, чтобы разъясятггь их заблуждения и вернуть в «истинную» веру. Неофит, впрочем, намеревался не столько вразумить, сколько спровоцировать выговцев на какой-либо антиправительственный выпад, чтобы иметь предлог для разгрома выговской общины.
Провокация не удалась. Больше того. На диспуте в Петрозаводске догматик Неофит выглядел жалко - даже в чисто религиозном споре он оказался беспомощным перед гибкой и эрудированной аргументацией Андрея Денисова и его соратников. Тогда от дальнейшего «разглагольства» Неофит отказался и потребовал, чтобы выговцы ответили письменно на 106 его вопросов.
Так в 1723 году появились «Поморские ответы» Андрея Денисова — огромный трактат, объемом свыше полтысячи листов, который и сегодня вызывает интерес историков, литературоведов, лингвистов, философов...
Признав свое поражение, иеромонах просит, чтобы его отозвали из Поморья и освободили от миссионерских обязанностей.
Синод настаивал на продолжении «увещевания», но через несколько лет, в феврале 1727 года, Неофит уже в безнадежном отчаянии писал в синод, что выговцы «начаша в народе приходити и ответы свои прочитая, похваляти, и от правые веры развращати, да слышно, что де и другие многия городы разослали и сего ради ныне не токмо учения от нас никто не внимает, но смотреть не хотят, и посему тако мне весма быть стало незачем, толко от неприятелей в подсмеянии, и в скорбех, и в печалех своих до конца сокрушаются».
Даже Феофан Прокопович, глава тогдашней церкви, сам блестящий писатель и оратор, тонко чувствовавший изящные словеса и логику, прочитав «Поморские ответы», якобы воскликнул: «Экую балдахиню повесил нам Денисов!»
Не будем вдаваться в религиозные дебри этого сложного сочинения. Но суть заключалась вот в чем. Ни официальную церковь, ни власть царя Петра выговцы ни отвергать, ни поносить не собираются. Пусть существуют. Но и нам, выговцам, дайте жить и верить так, как нам хочется. Больше того, выговцы согласны даже и за царя, и за Синод, и за «прочия от бога почтенных всероссийских градоправителей и военные персоны... бога за них молити...»
Собственно, это компромисс. А с точки зрения «правоверных» раскольников, даже предательство. Компромисс этот не раз спасал выговцев от разгромов, дал возможность выжить.
В истории старообрядчества, пожалуй, две самых крупных фигуры: протопоп Аввакум и Андрей Денисов. Как они не похожи друг на друга. Один непримирим, даже неистово упрям, яростно гневлив, мятежная душа, пророк, мученик и страдалец, что «прошел все до конца», но не пошел ни на малейшую уступку. Во втором преобладает здравый смысл, гибкость, умение лавировать.
И здесь получается вот какой странный парадокс. Если попытаться расчетливо взвесить на весах истории заслуги каждого из них, то Андрей Денисов вроде бы и перевешивает, и весьма. Именно он создал по-своему стройную систему идей и идеалов старообрядчества. Нет, понятие «создал» здесь, пожалуй, не совсем подходит. Скорее выстроил компиляцию «старых» религиозных догматов. Сделал это в определенном смысле творчески по содержанию и блестяще по литературной форме. Короче, он стал главным идеологом старообрядчества. И не только идеологом, но и реализатором идей. Ведь появление Выговской общины событие уникальное в русской истории...
И все-таки неблагоразумный, непрактичный протопоп Аввакум ярче запечатлился в памяти народной. Его образ для нас более притягателен.
Для понимания многих странных событий, которые будут развертываться вокруг Невьянской башни, стоит учесть еще такое обстоятельство, которое тоже не совсем понятно. Я говорю об удивительной силе авторитета вожаков раскола. Ведь они не располагали в отличие от представителей государства и церкви ни разветвленной пропагандистской машиной, ни органами насилия. У них не было армии, полиции, тайной канцелярии, тюрем... Но под их «властью» находились тысячи, десятки, сотни тысяч людей, которые по их зову шли в огонь — в буквальном смысле. Главным атрибутом их власти было СЛОВО. Их авторитет был нравственным авторитетом. Они стали вожаками благодаря своим личным качествам и талантам. Среди расколоучителей мы видим личности, обладающие обычно многими и разно образными талантами. Таким был, например, Гаврила Семенов, о котором речь у нас еще впереди.
