Книги >
Литературно-краеведческий альманах
«УРАЛЬСКАЯ СТАРИНА».
Выпуск № 1, 1994 г.
Светлые и черные дни Каменного Пояса
Вячеслав Воинов
НИКОЛАЕВСКАЯ АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА В ЕКАТЕРИНБУРГЕ
В нашей отечественной истории есть много моментов, которые долгое время считалось необходимым либо вообще не упоминать, либо идеализировать. Какими бы высшими мотивами это не объяснялось, подобные тенденциозность и односторонность наносили вред исторической науке, дезориентировали читателей и привели к тому, что значительная часть молодежи нигилистически относится к современным историческим исследованиям. Стремясь закрасить одно из белых пятен истории гражданской войны, попытаемся рассказать о судьбе бывшей Николаевской Академии, оказавшейся по ту сторону баррикад.
Когда в 1918 году Советское Государство начало создавать Красную Армию, Главный комиссариат военно-учебных заведений принял решение о ликвидации старой Николаевской Академии Генерального штаба и ее реорганизации в гражданское заведение. В условиях того времени, когда все грезили «мировой революцией», подобное недальновидное решение было не удивительно. 10 марта 1918 года Ленин направил Главному комиссару военно-учебных заведений следующее распоряжение: «...ликвидация военной Академии или же преобразование ее в высшее учебное заведение гражданского типа совершенно не соответствует ни видам правительства, ни потребностям времени. Вам предлагается немедленно же задержать Ваше распоряжение от 9-го сего месяца за № 2735 на имя начальника Николаевской Военной Академии. О выполнении сего довести до сведения Председателя Совета Народных Комиссаров» (Академия им. В.М. Фрунзе. - М, 1973. - С.8).
Согласно приказа Нарком военмора Республики Л. Троцкого от 3 мая 1918 г. начинается реорганизация бывшей Николаевской Академии в Советскую Академию Генерального штаба. Большевистское правительство, стремясь обеспечить благоприятные условия для завершения начавшегося преобразования, в марте 1918 года эвакуировало Академию в Екатеринбург. Старший класс Академии, набранный из кадровых офицеров царской армии еще до Октябрьского переворота, насчитывал 216 слушателей (Центральный государственный военно-исторический архив (далее ЦГВИ) ф. 544, оп.1, Д. 1624, Л.4-8). Эти офицеры в подавляющем большинстве показали себя ярыми противниками Советской власти и большевистской диктатуры. Впоследствии из 216 человек только 13 слушателей будут сражаться на стороне Советской власти (Там же).
Большая часть кадрового офицерства принадлежала к дворянству. Вековые традиции, кастовость, воспитание превращали их в ударную силу контрреволюции. Социальный фактор - фактор происхождения - был определяющим, хотя абсолютной зависимости политических взглядов специалистов от их социального происхождения не было, чему подтверждение - политический выбор 13 слушателей Академии.
Сразу же после Октября, когда декретом Совнаркома генералы и офицеры по своему материальному и правовому положению были приравнены к солдатам и уволены из армии, многие из них, не имея гражданской специальности, не сумели нигде устроиться, бедствовали, представляя горючий материал для любого антибольшевистского выступления. Это касалось в основном кадрового офицерства. Офицерство же военного времени, призванное из запаса, могло вернуться к своей довоенной деятельности. В переходе на сторону белогвардейцев, по нашему мнению, большую роль сыграло подписание тяжкого, унизительного Брестского мира. Вспомним, что первоначально даже в ЦК Ленин по этому вопросу оставался в меньшинстве. Для офицерства же, стоявшего за войну до «победного конца», подписание Брестского мира отождествлялось с поражением, капитуляцией перед врагом, а для некоторых служило доказательством того, что большевики действительно «германские шпионы».
Анализ причин, объясняющих политическое поведение военных, будет не полным, если не сказать о преступных ошибках коммунистов, выступавших против привлечения старых военных кадров в Красную Армию. Положение усугублялось еще и тем, что именно в Екатеринбурге находился центр «левых коммунистов» Урала, проповедовавших часто репрессивные меры против «золотопогонников». Это выражалось в беспричинных арестах, взятии заложников, помещении в концентрационные лагеря. Подобные действия «левых» приводили к дискредитации Советской власти и отталкиванию военных специалистов от большевиков. Военные комиссары Уральского областного Совета С.А. Анучин и Ф.И. Голощекин телеграфировали в Наркомвоен и председателю ВЦИК Я.М. Свердлову о своем несогласии с социальным подбором слушателей Военной академии, которая состоит «исключительно из бывших офицеров и даже офицеров особого типа» (авторы телеграммы, видимо, имели в виду, что все слушатели были кадровыми офицерами - А.К.), что Екатеринбург является политическим центром Уральской области и его значение настолько велико, что «нахождение организованного очага контрреволюции под маркой академии в центре Урала является совершенно недопустимым» (Катарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 г.г.- М, 1988.- С.86).
Вследствие нехватки военных специалистов Уральским областным комиссариатом в апреле 1918 г. было разработано Положение об ускоренных курсах подготовки командиров и работников штабов Красной Армии при Академии Генерального штаба. По этому Положению на курсы принимались военнослужащие без различия военных званий, имевшие «аттестацию организации, стоящей на платформе Советской власти», «опыт службы в армии не менее 3-х месяцев, общие знания в объеме четырехклассного училища и зна-ние военных уставов» (Центральный Государственный архив Советской Армии (далее ЦГАСА) ф.1, оп.1, д.50, л.215).
На курсы были приняты свыше 100 человек, многие из которых показали себя впоследствии офицерами, преданными Советской власти. Среди них Ю.Ю. Аплок, Р.П. Ваньян, П.М. Майгур и другие (ЦГВИА, ф.544, оп.1, д.1643, л 7-8).
Таким образом, Академия Генерального штаба к июню 1918 г. насчитывала свыше 300 слушателей при 14 профессорах и 22 штатных преподавателях (ЦГВИА, ф.544, оп.1, д.1640, л 1). Начальником Академии был генерал А.И. Андогский, известный в военных кругах по своему капитальному исследованию «Встречный бой».
В Академии читались следующие предметы: 1. Стратегия. 2. Военная философия. 3. Общая тактика. 4. Военная психология. 5. История военного искусства. 6. История Великой Всемирной войны 1914-18 г. 7. Служба Генерального штаба. 8. Военная статистика. 9. Военная администрация. 10. Военно-морское дело. 11. Военно-инженерное дело. 12. Государственное право. 13. Международное право и вопросы современной международной политики. 14. Политическая экономия и вопросы мирового хозяйства. 15. История цивилизации народов. 16. Социология. 17. Логика и методы научного исследования. 18. Иностранные языки: немецкий, японский, китайский, турецкий, шведский, румынский, английский и французский (обязательно изучение двух языков, в том числе немецкого как основного) (ЦГВИА, ф.544, оп.1, д.1643, л 1-2).
Уральский окружной комиссариат по военным делам испытывал огромную нужду в командных кадрах. В начале июля 1918 г. в Москву сообщалось: «В настоящее время формирование частей почти не двигается вперед. Приток добровольцев невелик, а главное - нет соответствующего командного состава из вполне бывших офицеров, способных вести нелегкое в настоящих условиях дело создания войсковых частей (Скробов B.C. Проблемы военной деятельности Коммунистической партии на Урале (октябрь 1917-1920 гг.). - Свердловск, 1971.- С. 129).
Вследствие этого военкомат Уральского военного округа использовал в качестве «военспецов» слушателей Академии Генерального штаба. За июнь, июль было командировано 65 человек. Кроме того, из Академии штаба Восточного фронта командировалось 46 слушателей» (Гражданская война и иностранная интервенция на Урале - Свердловск. 1969.- С.84).
В связи с мятежом чехословацкого корпуса и приближением белогвардейцев к Екатеринбургу был отдан приказ эвакуировать Академию в Казань. Вероятно, уже тогда были известны антисоветские настроения слушателей Академии, которые старались отказаться от участия в военных действиях под предлогом «нейтралитета». Это видно из телеграммы от 21 июля 1918 г. председателя РВС Республики Л. Троцкого, предупреждавшего руководство Академии о том, что «... ни о какой искусственной экстерриториальности для Академии не может быть и речи. Всякая попытка отдельных членов личного состава Академии проникнуть на территорию, занятую чехословаками, будет рассматриваться как измена и караться по законам военного времени» (ЦГАСА, ф. 33892, оп. 1, д. 4, л. 421).
Находясь у Колчака, генерал А.И. Андогский вспоминал, что большая половина слушателей была оставлена в Екатеринбурге, оказав содействие чехословакам в захвате города. В Казань эвакуировались 33 слушателя старшего курса, 93 - ускоренного и часть учебно-административного состава Академии (Там же, л. 440). Эвакуированные отказались выполнить распоряжение командования Красной Армии о дальнейшем переезде в Муром и, перейдя на нелегальное положение, скрывались до занятия Казани частями подполковника Генерального штаба В.О.Каппеля. В его штабе остались 30 слушателей, а остальные выехали в Екатеринбург, где воссоединились со второй половиной.
Занятия в Академии были прекращены, так как слушатели - 150 офицеров - были призваны в штабы колчаковской армии (ЦГАСА, ф. 33892, оп. 1, д. 5, л. 3-5).
После происшедших событий по приказу РВС Республики от 7 октября 1918 г. на основе личного указания Ленина 8 декабря состоялось новое открытие Академии Генерального штаба Красной Армии. Именно с этого момента начинается история Академии во всех изданных на сегодняшний день исследованиях и учебных пособиях. Нам это кажется неправомерным. Как это ни горько, но подобные работы противоречат фактам. Смягчая суровую действительность тех дней, они вольно или невольно создают «розовую» атмосферу гражданской войны, показывая события, слишком далекие от действительности. История гражданской войны и Красной Армии столь богата ярчайшими фактами проявления беспредельного героизма и самоотверженности со стороны всех слоев населения, что не нуждается ни в каком приукрашивании. К концу 1917 года в старой русской армии насчитывалось около 1450 офицеров Генерального штаба. На 1 июля 1919 г. в Красной Армии служило 417 бывших офицеров Генерального штаба, в том числе 178 генералов, 130 штаб-офицеров и 109 обер-офицеров (Военно-исторический журнал. - № 4. – 1965). Все же остальные офицеры Генерального штаба царской армии находились либо в белогвардейских войсках (в основном у А.И. Деникина), либо за границей. Поэтому, остро нуждаясь в высококвалифицированных офицерах, А.В. Колчак сразу же привлек командный состав Академии к руководству своими войсками.
Летом 1918 года Академия из Екатеринбурга была передислоцирована в глубь Сибири и находилась в Томске. Большинство высших должностей военного ведомства белогвардейского правительства Сибири были укомплектованы слушателями и преподавателями Академии, После переезда в Омск, начались занятия с заново набранными слушателями. В связи с продвижением Красной Армии в глубь Сибири в октябре-ноябре 1919 г. началась эвакуация высшего военного учебного заведения в район Владивостока, и с марта 1920 г. оно разместилось на Русском Острове. После ликвидации правительства А.В.Колчака Академия в июне 1921 г. была подчинена командующему войсками Временного Приамурского правительства, а после оставления Приморья белогвардейцами и японскими войсками временно была включена в состав Народно-Революционной армии Дальневосточной Республики. 28 октября 1922 г. по распоряжению начальника полевого штаба НРА Академию направили в Москву. Вся профессура и большая часть преподавательского состава эмигрировала.
Ниже вниманию читателей предлагаются отрывки из машинописной рукописи профессора военной истории бывшей Академии Генштаба Иностранцева Михаила Александровича под названием «Конец империи, революция и начало большевизма».
Рукопись хранится в Центральном Государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР) в фонде 5960. Ранее документы находились в Русском Заграничном Историческом Архиве (РЗИА) в Праге.
В приводимом отрывке рассказывается о трагических днях, связанных с историей пребывания Николаевской Академии и царской семьи в Екатеринбурге. Документ публикуется впервые.
