В советском обществе все больше и больше растет интерес к устному народному творчеству. Мы знаем, что многие советские писатели шли в своем пути от народного творчества, и здесь на первую линию нужно выдвинуть в числе других нашего уральца П. П. Бажова.

С первого взгляда работа по собиранию устного народного творчества кажется совершенно простой: слушай, что поют или рассказывают, да записывай. Но этого, оказывается, мало — такая работа будет чисто стихийной. Необходимо знать, что записывать, как делать отбор записанного, как изучать собранный материал и пр. Именно так, стихийно, сначала повел и я эту работу 50 лет тому назад, и только позднее сама жизнь да добрые люди научили меня тому, как надо подходить к собиранию богатств народного творчества.

Начав собирательскую работу в 1903 году, я через десять лет пришел к выводу, что необходимо записывать и местные слова, чуждые литературному языку. Изучение особенностей местного говора во многих отношениях открыло мне глаза на историю Уральского края, на связь ее с историей всего нашего отечества.

Увлекшись местным говором, я стал смотреть на произведения устного творчества лишь как на словарный источник. К счастью, работа в 1934—1935 гг. над книгой «Дореволюционный фольклор на Урале» заставила меня пересмотреть свой взгляд и уделять устному творчеству не меньшее внимание, чем словарю. И теперь я глубоко убежден, что диалектолог должен быть в равной степени фольклористом, а фольклорист — диалектологом.

В двадцатом выпуске альманаха «Уральский современник» за 1951 год была опубликована беседа с покойным П.П. Бажовым — большим знатоком уральского фольклора «Некоторые вопросы литературного творчества».

Я перечитал «Беседу» несколько раз и пришел к заключению, что ее должен знать каждый собиратель на Урале.

Один из основных тезисов Бажова гласит: через устное народное творчество, через народный язык — к познанию родного края.

Павел Петрович в конце «Беседы» говорил: «уральский говор, диалект представляет собой большой интерес с точки зрения построения языка... Уральский диалект, мне кажется, интересен в том смысле, что мы здесь получили исторически языковую копилку.

Скажем, что такое Ревда в языковом отношении? Это — Тула, Калуга, Рязань. В Бисерти можно указать какую-то часть сибирского населения. И каждый приносил на Урал что-то свое в быт, свою терминологию, приносил свое в песнях, в сказках, в прибаутках. Уральская языковая копилка, вернее, диалектовая копилка, очень интересна и до сих пор должным образом не понята».

Предлагаемый вниманию читателей сборник — своего рода мой отчет перед уральской общественностью о многолетней работе, итоги изучения края через язык и словесное творчество. В этом большом и важном деле я, собственно, был самоучкой, в силу чего допускал много всяких ошибок в своей работе. Все это теперь более или менее ясно мной сознается.

Хочу в заключение высказать одну заветную мысль. Писатель, собравши материал, как-то по-своему перерабатывает его, домышляет и проч. Не то в нашем деле. Здесь требуется прежде всего: точность записи, уменье отобрать ценное и надлежаще изучить, а потом уже давать читателю. Выходит, что это — работа ответственного секретаря. Да, собиратель устного творчества и материалов по народному языку — именно «ответственный секретарь народа». Какое высокое звание!

И если эта книга до некоторой степени будет интересна и принесет читателю пользу — значит, я сделал то, что обязан был сделать.

Вл. БИРЮКОВ